Волевое усилие   ::   Колупаев Виктор

— Но ты же не можешь мысленно приподнять сейф, — удивилась Любочка. — Как же так?

— Не могу, — согласился Самойлов. — Но зато я очень образно представляю, как я не могу поднять его.

— Это что-то сверхъестественное. Мистика. Должно же быть какое-то объяснение? — сказал Сергушин.

Самойлов недоуменно пожал плечами.

— Сделай еще что-нибудь! — просили его.

— У меня триггер не запускается, — радостно заявил инженер Кулебякин. — Может быть, попробуем? А?

Самойлов осмотрел монтаж, некоторое время молча изучал принципиальную схему. Отметил про себя, что не мешало бы изменить параметры дифференцирующей цепочки и номиналы запоминающих емкостей, и произнес вслух:

— Готово.

Кулебякин щелкнул тумблером. Триггер работал нормально.

— Вот это здорово!

— И теперь он всегда, этот триггер, будет работать нормально? — осторожно спросил Кулебякин.

— Ничего я не знаю! Честное слово, ничего не знаю!

До конца рабочего дня весь отдел гурьбой ходил от стола к столу за Самойловым и с восторгом отмечал, как начинают генерировать генераторы, запускаются триггеры, устойчиво работают усилители. У всех было возбужденное состояние. Перед самым уходом с работы начальник отвел Александра в сторону и три раза повторил, чтобы тот берег себя и не переходил улицу в неположенном месте.

Самойлов обещал вести себя осторожно.

Перед самым общежитием его остановила толпа ребятишек и потребовала, чтобы он показал фокусы. «Откуда они могли узнать?» — удивился Александр, но отказать не смог. Он слабо разбирался в этом древнем искусстве и сначала показал фокусы, вызывавшие у несовершеннолетних зрителей лишь слабую презрительную улыбку. Но потом фантазия его разыгралась, и ребятишки хохотали от души. Наиболее экспансивные сорванцы бегали вокруг него и кричали:

— Цирк приехал! Цирк приехал!

Из окон стоявшего напротив общежития дома выглядывали удивленные жильцы. Запустив напоследок разноцветного воздушного змея и тем самым усыпив бдительность ребятишек, Самойлов поспешно ретировался.

В комнате общежития он встретил Кулебякина и Гутарина, собиравшихся в столовую, и решил составить им компанию. Но тут в дверь настойчиво постучали. Александр открыл. На лестничной клетке стояла делегация жильцов соседнего дома.

— Кхы, кхы, — откашлялся председатель домового комитета. — Мы, собственно, по делу. Вы, Александр Тихонович, не могли бы нам столбики поставить?

— Какие столбики? — удивился Александр.

— Да белье во дворе негде вешать.

— И столики со скамейками, — вставил председатель спортивной комиссии домового комитета. — Блиц в домино проводим, а играть негде.

— Гм… Пошли… — ответил Самойлов и про себя чертыхнулся: «Уже все узнали. Здорово здесь поставлена служба информации».

Вкапывание столбов проходило при огромном стечении народа. Самойлов взмок. То ямы получались мелкими, то столбы слишком толстыми. Наибольшее количество советов давали возбужденные происходящим женщины. Мужчины вначале подходили, опасливо оглядываясь: как бы и их не заставили копать ямы. Потом, осмелев, начали помогать женщинам.

Самойлов уже окрашивал усилием воли последний столб, когда сквозь заслон уставших зрителей прорвался Гутарин, схватил Александра за рукав и потащил в столовую.

— У тебя для чего такие способности? Столбы им вкапывать?

— А веревки кто будет натягивать? — неслось им вслед.

— От работы увиливает! Ишь ты, феномен!

— На черта ты связался с ними? Для этого, что ли, у тебя волевое усилие? Сейчас интереснее придумаем.

— Подожди, — остановил его Самойлов. — Как ты сказал?

Гутарин удивленно остановился.

— Для чего у меня волевое усилие? — закричал Самойлов.

И только сейчас он понял все.