Воля. Пятая тропа   ::   Адамс Алан

Кровь ассонской знати была всегда в цене. Она придавала окраску легитимности верхушке племен, возвышала их над простым людом. Новые князья не желали мешать свою кровь с простолюдинами. Нет, они роднились с князьями других племен. Получалось, что ассонская знать, поменяв язык и веру, продолжала управлять территорией бывшего Тауласа. Тем не менее, это были полукровки, и как всякие полукровки они пытались всячески умалить то, в сравнении с чем чувствовали себя ущербными.

Ассоны Таузера были в подавляющем большинстве своем аристократами. Они пахали, сеяли, убирали за животными, но при всем этом странным образом оставались аристократами. Быть может даже больше, чем в эпоху поверженного Тауласа. Была ли причина в том, что суровая жизнь и отсутствие роскоши уничтожила все наносное и грязное, связанное с излишествами, или же ассоны компенсировали скудость своего быта культом воспитания и стремлением соответствовать образу идеальных героев легенд – неизвестно. Но кодекс поведения свободных ассонов стал эталоном для соответствующих кодексов и сводов многих народов. Свобода ценилось превыше всего.

Можно быть свободным в темнице, а можно быть рабом в собственном золотом дворце.

Сыновья князей воспитывались в семьях обычных людей. Наравне с другими детьми они работали. Так они мужали, так они росли со своими будущими подданными и соратниками. Знакомство с трудом раскрепощало их и избавляло от преклонения перед роскошью. Ассон никого не ставил выше себя. Наоборот, больным местом их общества было то, что каждый превозносил себя. Только несколько родов, с натяжкой признавались более родовитыми. А эталоном, с которым сравнивали степень знатности того или иного рода, был род Бергли Поэтому, когда встал вопрос о власти, первоначальные иллюзии быстро развеялись.

Недостаточно считать себя выше других, надо чтобы другие признали это превосходство, что в Таузере практически исключалось. Участники Вече прекрасно это понимали, но осознали только теперь.

Кроме того, власть сковывала, закрепощала. Правитель зависел от всех и каждого, но мало что не зависело от него. Он был закован в тесную скорлупу законов, кодексов, обычаев и предрассудков. Большую часть времени правитель должен был решать чужие вопросы чужих людей. Власть означает потерю свободы. Так рассуждали почти все ассоны. Почти, но не все. Фактически выбора у Вече не было.

Признаваемый всеми Правитель мог быть избран только из рода Бергли как самого знатного и могущественного. Джут относился к старшей ветви рода Бергли. После смерти кузена князь стал самым богатым и влиятельным человеком Таузера. Его боялись, его ненавидели. В пословицы вошли его алчность и вероломство. Но он был единственным, чье избрание могло предотвратить кровавую междоусобицу. Каждый надеялся иметь на него влияние и урвать себе кусок пожирнее и делать это вполне мирно.

Вскоре старый князь Кенгеш из рода Даглар стуком своего посоха о настил помоста заставил присутствующих прервать споры.

– Народ Таузера! Достопочтенные ассоны! Вот уже некоторое время мы все говорим про одного человека, но никто не слушает соседа. Кроме Джута давно не слышно других имен! Настало время бросать камни. Да будет благословенна наша земля! – с этими словами он подошел к правому краю помоста и бросил в белое ведро камень.

Спустя некоторое время были опрокинуты два ведра, стоявшие в разных углах возвышения – белое и черное. Не было необходимости пересчитывать камни. Только один камень, выпав из черного ведра, неровно покатился по грубому деревянному настилу…

Пришпоренная лошадь галопом уносила прочь от Священной поляны Шатимана, сына Джута.

Алый закат Шум постепенно стихал. Глашатаи уже успели оповестить народ об итогах выборов.