Новый русский и американка   ::   Беляева Лилия

---------------------------------------------

Беляева Лилия

'Новый русский' и американка



"НОВЫЙ РУССКИЙ" И АМЕРИКАНКА

Перевод с завирально-американского Лилии Беляевой

Случилось невероятное. Я даже не знала поначалу, что делать - хохотать или биться в истерике. Или взять пистолет и пристрелить его на месте, как собаку.

- Пошла вон! Проваливай! - рявкнул он мне и по существу вытолкнул меня за дверь.

Чего-чего, а такого оскорбительного, унизительного удара судьбы я никак не ожидала! Чтобы какой-то "новый русский" с криминогенным прошлым и грязными пятками... Мне, мне! Во все горло! Как последней шлюхе:

- Пошла вон.

А я ведь не какая-нибудь там папуаска или пигмейка, я - американка! За мной, если хотите, - великая держава и весь её могучий военный потенциал, не говоря уже о массе совершеннейших миксеров, тостеров, "шаттлов", посудомоечных машин, газонокосилок, рефрижераторов, ну и так далее.

И что самое интересное - я ничего не сказала ему в ответ. Только потом, у себя в каюте (дело происходило на русском пароходе, который плыл из Гонконга в Японию), я стала выкрикивать слова, предназначавшиеся этому страшному хаму и наглецу. С женщинами такое происходит сплошь да рядом, как я потом узнала. Самые свои главные, зловещие, великолепные речи они произносят наедине с собой.

И вот что я кричала, изредка отпивая из бокала джин с тоником и яростно топая своими великолепными, дивными, длинными ногами:

- Негодяй! Дерьмо! Импотент ползучий! Чтоб ты сдох! Чтоб у тебя сейчас же отвалился твой поганый, бездарный, отвратный, так и лезущий в глаза член! Да если хочешь знать, любой мужчина, с которым мне хотелось потрахаться, тут же бежал на мой шепот, запах, шелест моих прекрасных белокурых волос! И считал за великую честь оказаться голеньким на общих простынях! А для чего собственно вы и созданы, ничтожные в своей сущности фаллоносители, как не насыщать жаждущее, пылающее, жадное женское тело освежающим, взбадривающим сладострастием, весьма, кстати, полезным с медицинской точки зрения! Ну кто, кто он такой, чтоб пренебречь мной! Дрянь! Ничтожество! Сдохни, сдохни немедленно!

От подступившего отчаяния и беспомощности я даже ударила бокалом об пол, скинула с постели розовую и словно смеющуюся надо мной подушку. Потому что эта подушка как будто уже все-все поняла по-своему и вызнала цену и настоящую причину моего гнева...

Как я очутилась на русском пароходе, который плыл из Гонконга в Японию? Очень просто. Вдруг мне все-все надоело в моей чудесной, изумительной Америке и так захотелось чего-то необыкновенного. Хотя, если подумать, я ведь только четвертый день жила на вилле моей милой тети Элизабет, ещё не успела распаковать чемодан, пахнущий Индией...

Но уж такая я есть - не могу подолгу сидеть в одном месте и глядеть в одно и то же окно на одно и то же несдвигаемое дерево. Правда, в то утро я так и сидела, глядела в окно, отпивала из бело-голубой покорной чашечки какой-то ужасно смирный кофе и вдруг почувствовала небольшое, ещё невнятное жжение, словно бы от подброшенного кем-то уголька, - там, там, в самом укромном, заветном, интригующем, всемогущем, чисто женском местечке... И как спохватилась: "Ну почему, почему я сижу здесь и гляжу на это бестолковое, в сущности уродливое, безногое дерево, в то время когда мир полон движения и чудес! А сколько в нем ещё неопробованных на вкус, запах и цвет мужских особей!"

Мне вдруг почти до слез стало обидно за собственную вялость и нелюбознательность. Подумать только, ну кого, собственно говоря, я, независимая красавица-американка, успела распробовать? Только французов, испанцев, ну, естественно, американцев, итальянцев с юга и с севера, датчан, шведов...