Вопрос экономической целесообразности   ::   Имранов Андрей

Сейчас зажжется яркий свет, выйдут улыбающиеся люди в форменных комбинезонах, и Володя скажет: «классно мы тебя подкололи, правда? признайся, ты поверил, что у нас и в самом деле все так?». И пойду я снимать банальный стресс у какого-нибудь перетрудившегося бедолаги.

Но ничего такого не происходило. Мы прошли по еще одному коридору и вышли, похоже, опять в шлюзовую, правда, не в ту, через которую пришли. Володя с ходу зашел в шлюз, даже не потянувшись надеть шлем. Я забеспокоился. Возможно, таинственное местное сумасшествие захватило уже и моего провожатого? Я следил за ним, собираясь броситься и заблокировать внутреннюю дверь, когда она начнет закрываться. Володя посмотрел на какой-то стрелочный индикатор у створок, постучал по нему согнутым пальцем, потом просто нажал кнопку. И внешняя дверь шлюза взяла и открылась!

Я только секунд через пять вспомнил, что нужно дышать. Осторожно подошел к шлюзу и выглянул за створки. Снаружи, как ни странно, была вовсе не лунная поверхность, снаружи был обычный коридор, ведущий, очевидно, к другому куполу. Хоть я его и не заметил снаружи, но, скорее всего, он был просто загорожен первым. Володя прошел уже полдороги до второй двери, заметил мое отсутствие и обернулся. Я сделал вид, что пристально рассматриваю материал стен, тем более что как раз напротив моего лица стену украшала черная клякса чего-то вроде смолы.

- Метеорит, - сказал Володя, - стенки коридора однослойные, любой камешек их на счет «раз» навылет протыкает. Тут еще пара дырок есть. Пошли, чего мы тут торчим как ... Последнего слова я не понял, но уточнять не стал. По контексту и так все было ясно. Поэтому я кивнул, и мы двинулись ко второму куполу.

Второй купол выглядел поухоженнее и потеплее. По крайней мере, тут можно было снять скафандр, не опасаясь простудиться. Я еще ни разу не ходил в скафандре более четверти часа, поэтому воспользовался возможностью его снять не без удовольствия. А вот Володя, как мне показалось, вылезал из своего с сожалением. Поставив наши «костюмы» в шкаф, мы пошли дальше. Впрочем, недалеко - до первой двери. Володя обернулся:

- Это наш бригадир, - распахнул дверь, и отстранился, пропуская. Бригадир оказался довольно крупным мужчиной, и, казалось, практически заполнял собой весь объем небольшого бокса. Я удивился: фактор веса претендента при отборе на луну обычно учитывался чуть ли не раньше профессиональных качеств. Надо было быть действительно классным специалистом, чтобы умудриться пролезть на Луну, не будучи больным анорексией. Бригадир поднялся со стула, пинком вогнал его в стену и отодвинулся, освобождая место. Мы кое-как поместились в этой каморке втроем, и, к моему удивлению, тут даже осталось еще немного места. Бригадир отрывистыми фразами заговорил с Володей, время от времени бросая на меня быстрые взгляды. Я тоже в долгу не оставался. И по моим наблюдениям выходило, что местный бригадир находился даже не в стрессе, а просто на грани нервного срыва.

- Станислав Редругин, - произнес бригадир, и я не сразу понял, что он обращается ко мне. Володя, тем временем, пятясь, вышел за дверь, и в боксе стало почти свободно.

- Можно просто Стас, - и бригадир протянул руку.

- Эээ, Захария Ковальски... психолог, - я ответил на рукопожатие, - кому здесь нужна моя помощь, бригадир? Стас ощерился, и я с трудом удержался, чтобы не отшатнуться, такая ярость плеснула из голубых глаз собеседника:

- Всем, blyat, на этом ebanutom прииске нужна помощь. Всем, слышишь? Даже, ebat, мне, - бригадир говорил с сильным акцентом, вдобавок, густо вставляя в речь напрочь неизвестные мне русские слова. Впрочем, неизвестные не значит непонятные, поэтому я их стал просто пропускать мимо ушей. А Стас продолжал:

- Единственный нормальный человек здесь - тот, который сидит в сером ящике, именуемом аппаратом космической связи.