Воспоминания о конце света (Атомный век и уроки прошлого)   ::   Парнов Еремей

И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.

И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.

В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них"

Каждый волен найти здесь желаемое сопоставление. Его так же легко доказать, как и опровергнуть. Исполненные мрачной экспрессии образы, созданные на острове Патмос около 96 года, по-прежнему остаются в арсенале представлений. Опосредованно и прямо, то есть традиционно-мифологически,

Учение о тысячелетнем царствовании Христа, после которого наступит кошмарный, в полном смысле слова апокалипсический конец мира, наложило властный отпечаток на всю европейскую цивилизацию. Одно слово - "апокалипсис", хотя в переводе с греческого это означает не более чем "откровение" С приближением роковых сроков общая напряженность часто приобретала опасные формы. И хотя в "Апокалипсисе" речь идет о "конце тысячелетнего царства", его ждали каждые сто лет. "Пир во время чумы" родился на щедро удобренной почве.

Первое тысячелетие закончилось благополучно, но постоянное ожидание светопреставления крепко въелось в родовую память. Безумцы, визионеры, пророки и разного толка сектанты не дали ему окончательно заглохнуть и вполне успешно донесли до нашего времени. Не случайно же мало кому известная географическая точка Армагеддон превратилась в расхожий политический термин. Термоядерный Армагеддон! Несбывшееся пророчество, как и во времена оны, продолжает тревожить умы. По счастью, без заметных общественных потрясений. Все-таки не по циклам развивается история. Но и ошарашивающего безумия у нее не отнять. Иначе как понять, почему и после наступления 1000 года не улеглись страсти. Когда, например, Иоанн Толедский возвестил, что в 1186 году небосвод все-таки разверзнется, прихожане бросились рыть подземные убежища. Прятаться, правда, так и не пришлось, но опыт определенно не пропал даром. Первый же воздушный налет подсказал, что нужно делать.

Пандемия хоть и не подчинялась календарю, но настолько тесно переплелась с милленаризмом, что их почти перестали различать. Что лучше, что хуже - трудно судить из дали веков. Те, кого пощадила зараза, вполне могли рехнуться от проповедей какого-нибудь Иоахима Флорентийского - Хроники свидетельствуют, что чуть ли не половина Германии повредилась в уме. В разгар эпидемии 1665 года, то есть на заре, можно сказать, просвещения, некто Игл выскочил в чем мать родила на улицу и понесся по лондонскому Стренду с воплем: "Конец света! Конец света!"

"У человека не было и следов болезни, - заметил по этому поводу Даниель Дефо. - Нигде, кроме как в голове" Диагноз не утратил силы и в отношении нынешних кликуш. Особенно дружно ухватились они за "Пропеции" Мишеля де Нотрдама, широко известного под латинизированным именем Нострадамус Астролог и лейб-медик Екатерины Медичи обычно избегал точных дат. Но в предсказании судного дня даже этот некоронованный властелин сивилл не смог сохранить благоразумия. Впрочем, прогноз был дальний: "В 1999 году придет великий король террора". Вот уже почти двадцать лет все кому не лень усердно муссируют и эту дату.

Связи мистического сектантства с утопическим жанром между тем вполне традиционны, Из окрашенного кровавым отблеском тумана высвечиваются такие фигуры, как Елена Блаватская или Алистер Кроули, "маг двадцатого века", провозгласивший себя "зверем Апокалипсиса" Они, в частности, внесли свою лепту в духовное воспитание послед ней русской царицы, избравшей для переписки с лидером "Союза Михаила Архангела" свой любимый знак свастики.