Восточный триллер   ::   Врангель Данила

Разлили водку в пластмассовые стаканчики и молча выпили. К столику подошли двое.

– Глянь, Чернов и Стас объявились, – прокомментировал Моня. – Как стихи?

Оба считались коммерческими поэтами. Работали в рекламном агентстве. Сочиняли слоганы типа: «Не пей джин-тоник, а купи – „Панасоник“».

– Стихи в порядке, – ответил Чернов. – Слышали, что война начинается?

– Она уже год как начинается, – лениво проговорил Седой. – Присядь, Саша. Выпей. Война не волк, в лес не убежит.

– Да в Сербии… – эмоционально начал Чернов, но Седой силой усадил его за стол. Стас присел рядом. Закурил папиросу.

Полуденное солнце медленно ползло по небу. Разговор продолжался.

– У меня брат жены подарил нам интересную зверюшку, – включил новую тему Димедрол. – Апареа, называется. В Перу обитает. Траву жрёт круглые сутки. На мышь похожа, но без хвоста. Умная, однако, тварь. Даром, что почти мышь.

– Что за мышь такая? – поинтересовался Парковщик, одно время работавший ветеринарным врачом в зоопарке.

– Да… Как её… В желтую полоску. Ага! Морская свинка. Но воды боится!

– Господи, так бы и сказал, – снисходительным тоном профессионала, молвил Парковщик. А то – апареа! Интересная зверюшка! Ну, ты Дима, выдал текст.

– А вы знаете, как слово «подол» переводится с древне шумерского языка? – спросил Моня, выплюнув травинку и разминая сигарету.

– Ну? Удиви, – лениво ответил Седой.

– Жало пятнистого скорпиона. – И прикурил.

– Брешешь, Саша, – сказал Француз и уставился в небо, откинувшись в пластиковом кресле.

На столик медленно десантировался толстый мохнатый шмель и стал пить пиво из лужицы, пролитой Димедролом. Моня окинул насекомое взглядом, и вяло сказал:

– Клянусь. Жало пятнистого скорпиона! Поудоул – вот так звучит на шумерском языке.

– Что-то я не припоминаю такого вида, хотя объездил всю Азию, – вставил слово Парковщик. – Пятнистые скорпионы? Первый раз слышу. Простых, чёрных – сколько угодно. А вот пятнистых…

– Это очень редкий энтомологический вид. – Моня выпустил на шмеля дым сигареты. – На людей бросается. – Добавил: – И даже на быков.

– Ох Моня, Моня… Кошмар, какого выдумал скорпионища. Прямо сам Моня! – прокомментировал Длинный.

– А откуда ты это всё знаешь? – полюбопытствовал Димедрол, вынимая из пива шмеля и кидая его в цветочник.

– У меня бабка до пенсии преподавала в Киево-Могилянской академии. Она знает древне шумерский.

– Что бабка – что Моня, преподают оба, – сказал Седой. Поудоул! Ха! Ну, Саша, ты как отмочишь что-нибудь – хоть падай в лужу. Давай лучше выпьем.

Выпили.

– Говорят, в посольстве США можно сбить бабки с американцев, – проговорил Димедрол. – Они принимают стволы. Сто баксов ствол.

– Так иди сдай, – предложил Моня. – Я потом гляну, как ты эти баксы тратить будешь.

– А что? – оживился Парковщик. – С десяток обрезанных, никуда не годных, найти можно.

– Серёжа, – спокойно сказал Седой. – Там наши менты всё пишут на видеокамеру. Ты эти баксы до «Экспресса» не донесёшь.

К столику подошла симпатичная блондинка. Присела возле Седого.

– Познакомьтесь, – сказал тот, обращаясь ко всем. – Леся. Бывший работник посольства. Свой человек.

Седой разлил всем водку и снова выпили. Чернов и Стас попрощались и ушли. Леся поставила стаканчик и закурила. Сказала:

– Американцы дают лаве за русских.

– Как это – лаве за русских? – недоуменно спросил Француз.

– Двадцать долларов за информацию о гражданине России, прибывшем в Киев.

– Ого! – впечатлился Моня.

– Что – «ого», – повернулся к нему Седой.

– Да так, – ничего.

– А за двух? – спросил Длинный.

– А за двух – сорок. За трёх – шестьдесят, – доступно объяснила экс-работница посольства.

– А это не понты? – засомневался Француз.