Восход Антареса   ::   Макколлум Майкл

– Об этом – после, – сказал адмирал Луис Дардан. – Присядьте, капитан Дрейк, и послушаем профессора Плановича.

– Да, сэр.

Планович вернулся к экрану и указал на ярко-красную звезду и бело-голубую искорку рядом с ней.

– Я уже говорил, адмирал, что Антарес, известный также как Альфа Скорпиона, – звезда-сверхгигант с массой в двадцать раз большей, чем у Валерии, и в четыреста раз больше ее по диаметру. Антарес… – Планович поднял глаза от бумаг и глуповато улыбнулся. – Антарес был двойной звездой – класса МО и A3. Вы видите их на экране. Звезды класса М имеют красный либо красно-оранжевый цвет за счет поверхностной температуры в 2600-3500 градусов Кельвина. «Антарес» по-гречески – «противник Ареса».

– Что еще за Арес? – поинтересовался Барретт.

– Полагаю, сэр, – ответил Планович, – это четвертая планета Солнечной системы, она тоже красного цвета.

– По-моему, она называется Марс.

– Греки называли ее Арес, как своего бога войны. Марс – римское имя. Если позволите, сэр, я продолжу…

– Простите. – Барретт явно не чувствовал себя виноватым.

– Два месяца назад Антарес резко изменился. – Картинка на экране поменялась. Вместо красной звезды с бело-голубой искоркой он теперь показывал режущее глаз сияние, которое Дрейк и Уилсон видели над холмами десять минут назад. – Это результат того, что сто двадцать лет назад Антарес стал сверхновой. Расстояние от Антареса до Вэл – 125 световых лет, до нас только начал доходить волновой фронт. Мы еще не закончили анализ, но может оказаться, что Антарес – величайшая сверхновая в истории.

– А как же сверхновая в созвездии Краба в 1054 году? – спросил Уилсон.

– Эта звезда взорвалась в 4000 году до новой эры, коммодор. 4 июля 1054 года ее видели на Земле китайские астрономы. Двадцать три дня ее можно было наблюдать при солнечном свете и два года после этого – ночью. Да, Антарес гораздо крупнее.

– Спасибо за исправление, – проворчал Уилсон.

– Я поправил вас не из педантизма, сэр, – холодно заметил Планович. – Такая «задержка» наблюдаемого взрыва обусловлена скоростью света. Мы знаем расстояние между Вэл и Антаресом, а также точное время, когда увидели сверхновую, а значит, можем вычислить, когда она взорвалась. Это произошло 3 августа 2512 года.

– Тогда же, когда исчезла наша точка перехода, – задумчиво произнес адмирал.

– Да, сэр, – ответил Планович. – Хотя мы можем указать момент ее исчезновения только с точностью плюс-минус шестнадцать часов. Мы давно подозревали, что в этот день произошла катастрофа достаточно серьезная, чтобы сместить складку и нарушить сообщение Вэл – Напье. Теперь ясно, что дело в сверхновой.

– Значит, задело не только нас? – подал голос Барретт.

Планович повернулся к нему. Голографический экран освещал половину его лица, вторая оставалась в тени.

– Не беспокойтесь, сэр, нас покарал не Божий гнев. И нам повезло больше, чем некоторым. Меня беспокоит судьба нашего «материнского» мира.

– Почему? – спросил адмирал.

– Вы знаете, сэр, что Нью-Провиденс отстоит от сверхновой на пятнадцать световых лет.

– И что?

– Еще до взрыва поэты Нью-Провиденс писали о «злобном взгляде одноглазого воина, сверкающем среди снегов». Имелось в виду яркое свечение Антареса в южном полушарии перед зимним солнцестоянием. – Планович подошел к окну и раздвинул шторы. Серебристое сияние заполнило комнату. – Представляете, каково наблюдать звезду в шестьдесят четыре раза ярче?

– Вы полагаете, что сверхновая могла повредить Нью-Провиденс? – спросил адмирал.

– Не «могла», а точно повредила, сэр! Сверхновая выбрасывает множество опасных частиц – электроны, протоны, высокоскоростные нейтроны, рентгеновское и гамма-излучение.