Вожак   ::   Росоховатский Игорь

---------------------------------------------

Росоховатский Игорь

Вожак



Игорь Росоховатский

Вожак

Профессор включил микрофон. Тотчас из репродуктора раздалось:

- Слушаю вас, Семен Евгеньевич.

Профессор уловил в голосе нотки тревоги и ожидания, подумал:

лНу что ж, это естественно - волноваться перед опытом. Особенно в его возрасте".

Он ласково улыбался, представляя, как нетерпеливо вздрагивают пальцы юноши на рукоятке генератора.

Пальцы Аркадия действительно слегка дрожали. Они касались руки Лены. Аркадий тихо спрашивал, наклонившись к ней:

- Придешь?

- Включайте! - скомандовал профессор в микрофон.

Рука Аркадия потянулась к рукоятке. Послышалось два щелчка.

Профессор придвинул к себе чистые листы бумаги. Нужно было закончить статью для журнала.

Первыми почуяли запах молодые волки. Они настороженно повернули влажные носы в ту сторону, принюхиваясь. Затем, словно по команде, облизнулись и застыли, высунув шершавые красные языки.

Теперь и вожак почувствовал запах, незнакомый, приятный, чуть горьковатый. Это было похоже на то, как пахли телята в хлеву, и все же это не был запах телят. Если бы не снег и холод, могло показаться, что настала весна и волчица зовет, манит его к себе. Но это не был и запах волчицы. Вернее, это был запах и еды, и волчицы, и еще чего-то; чего именно, вожак не знал.

Поэтому он медлил. Так, безусловно, не мог пахнуть никакой враг. И все же...

Вожак еще слишком хорошо помнил о коварстве людей, Но вот запах послышался явственнее, и вожак не выдержал.

Сначала медленно, затем быстрее и быстрее он повел стаю. При свете луны на снегу волки отливали коричневым. Рядом с ними бесшумно летели синие тени, а сзади оставались цепочки следов.

Вожак добежал до холма и задержал бег. Здесь он впервые познакомился с людьми. Здесь они пытались загнать его в ловушку, кричали и улюлюкали. Слух подвел его, но чувство запаха спасло. Он почуял, где скрыта западня, и побежал в другую сторону.

А потом недалеко отсюда в голодную зиму вожак наткнулся на тушу лошади. Он долго выжидал, но ни уши, ни глаза не могли обнаружить ничего опасного. И когда он почти решился выйти из-за деревьев, ветер донес до него людской запах. И он опять ушел невредимым из западни.

Вожак остановился и глухо зарычал. Он рычал всегда, когда вспоминал об извечных врагах. Они травили его собаками - этими продажными собратьями, променявшими свободу на обглоданные кости. Вожак знал, что никто из волков не пошел бы на это, не мог бы подчиняться человеку, охранять его дом и его стадо. Ни один волк не позволил бы лапе извечного врага гладить его по шерсти. Ни один волк не стал бы при этом вилять хвостом! Нет! Волк щелкнул бы зубами, и человек взвыл бы от боли. Разве можно променять па что бы то ни было волю! Беги куда угодно, ищи добычу по силе, лакай дымящуюся кровь, побеждай слабого и погибай в схватке с сильнейшим... Разве мог волк забыть леса, где бродят сотни подобных ему.

Ветер, взметая снежную пыль, пронесся над землей и донес до вожака слабое мычание. Значит, запах не обманул и на этот раз. Там, впереди, идет еда. Надо спешить.

На экранах, вмонтированных в стены лаборатории, загорались разноцветные карты, вспыхивали и бежали огоньки. Приходящие сигналы улавливались особочувствительными приемниками, записывались и расшифровывались электронными приборами. Длинные ленты ползли из-под самописцев. Автоматы свертывали их в тугие рулоны и укладывали в коробки. Миллиарды тончайших и разнообразнейших сообщений о том, что чувствует подопытный объект, хранились на лентах: на первоначальных - в виде извилистых линий, на последующих - в колонках цифр.