Вождение вслепую   ::   Брэдбери Рэй Дуглас

Драгоценная Эмили, хочу, чтобы Вы знали о моей искренней привязанности к Вам; все то время, что отпущено мне судьбой, я готов провести рядом или вместе с вами. Один Ваш благосклонный взгляд может сделать меня самым счастливым человеком на свете. Мне не раз приходилось подавлять в себе желание прикоснуться к Вашей руке. А при мысли о чем-то большем, о самом легком поцелуе, меня охватывает такое волнение, которое дает мне смелость сказать Вам эти слова. Мною движут благородные намерения. Если позволите, я бы хотел поговорить с Вашими родителями. Пока этот день и час не настал, посылаю Вам уверения в глубочайшей привязанности и желаю, чтобы жизнь у Вас сложилась наилучшим образом. Последние слова Роуз прочла ясно и отчетливо:

— Подпись: Уильям Росс Филдинг.

Роуз взглянула на сестру.

— Уильям Росс Филдинг? Это еще кто такой? Похоже, влюблен был не на шутку, если писал тебе такие письма.

— Бог свидетель, — воскликнула заплаканная Эмили Бернис Уотрисс, — не имею ни малейшего понятия!

День за днем приходили все новые письма, но не с остальной почтой: в полночь или на рассвете их тайком опускали в почтовый ящик, а Эмили и Роуз потом читали вслух, по очереди утирая слезы. День за днем автор просил у Эмили прощения из своего далекого времени, тревожился о ее будущем и подписывался с росчерком и почти явственным вздохом: «Уильям Росс Филдинг».

И каждый день, закрыв глаза, Эмили говорила:

— Прочти-ка еще раз. Думаю, теперь я готова.

К концу недели, когда у Эмили накопилось шесть ветхих, едва не рассыпающихся листков почтовой бумаги, она воскликнула, дойдя до полного изнеможения:

— Хватит! Черт бы побрал этого презренного шантажиста, который не хочет показаться мне на глаза! Сожги эту писанину!

— Нет, подожди, — ответила Роуз, протягивая сестре очередной конверт, но не пожелтевший от времени, а ослепительно белый, совершенно новый, без обратного адреса, в котором лежало письмо, также без подписи.

Эмили мгновенно возродилась к жизни, схватила новое послание и прочла вслух:

— «Каюсь, я участвовал в этой неприятной для вас затее, которой необходимо положить конец. Вашу корреспонденцию можете получить по адресу: улица Саут-Сент-Джеймс, дом одиннадцать. Прошу меня простить».

И никакой подписи.

— Ничего не понимаю, — сказала Эмили.

— Проще простого, — отозвалась Роуз. — Человек, пересылающий письма, пытается ухаживать за тобой при помощи чужих посланий времен президентства Кулиджа!

— Господи, у меня все лицо горит — потрогай, Роуз. Зачем, скажи на милость, человеку взбираться по приставной лестнице, обшаривать чердак, скрываться бегством? Почему нельзя остановиться напротив дома и покричать?

— Наверно, потому, — негромко сказала Роуз, крутя в руках новое письмо, — что его автор страдает от такой же застенчивости, какой мучился в незапамятные времена Уильям Росс Филдинг. Ну, что будем делать?

— Хотела бы я знать… — произнесла Эмили, глядя в окно. — Кто обитает в доме номер одиннадцать по Саут-Сент-Джеймс?

— Это здесь.

В тот же день, ближе к вечеру, они нашли указанный дом.

Саут-Сент-Джеймс, дом 11.

— Интересно, кто сейчас оттуда смотрит в нашу сторону? — спросила Эмили.

— Явно не тот тип, который написал покаянное письмо, — ответила Роуз. — Лестница его не придавила, а совесть, видно, давит. В этом доме обретается тот полоумный, который пересылал тебе старые письма. Но если мы будем и дальше здесь торчать, сюда сбежится вся улица. Вперед.

Они поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь распахнулась. На пороге стоял старик, лет под восемьдесят; его вид выражал крайнее удивление.

— Кого я вижу: Эмили Бернис Уотрисс, — воскликнул он.