Объект насилия   ::   Седов Б.

– Ты хочешь сказать, что это никакие не мусора? – насторожился я и подумал, что, пожалуй, приятнее получить дюлей от настоящих ментов, чем воевать с переодевшимися в милицейскую форму бандитами. – Думаешь, маскарад?

– А пес его знает. Одно из двух: или, и правда, маскарад, или менты разыгрывают какую-то хитрую комбинацию. Но не могли они так облажаться, – еще раз повторил Антон, – чтобы дать нам закрыть железную дверь и заставить себя тратить время на окна!

А за одним из этих окон тем временем выразительно звякнуло… еще раз… еще…

– Я ж говорил: применят лебедку. – Антон сунул в рот сигарету, щелкнул дорогой зажигалкой. – Жаль, не подумали установить одну из камер на улице.

Или посадить оператора в доме напротив. Где-нибудь поблизости от Данилы.

Действительно, жаль! Вышли бы отличные кадры.

– …зацепили трос, – тем временем не умолкала рация, – сейчас вырвут решетку, вломятся через окно…

– Знаем, – небрежно бросил Антон. Я снова взялся за телефон.

– Никита, ты слушаешь?

– Да, Денис, – отозвался программный выпускающий. И доложил: – Мы уже пятнадцать секунд как в эфире. Ваши разговоры пока блокируем. Даем интершум.

– Что Ольга?

– Исполняет увертюру, поет славицу мученикам-журналистам, обреченным подвергаться насилию за обличение истины, – хмыкнул Никита. – Только что сообщила, что через минуту к вам в кафе вломится взвод разъяренных ментов.

За окном взвыл двигатель автомобиля. В окне затрещало.

– Не через минуту, – внес я поправку. – Уже через несколько секунд. И боюсь, никакие это не менты.

– То есть?

– Есть подозрение, что в камуфляже не мусора, а воровская пехота! – нервно растолковал я. – Теперь понял?!!

Ответить Никита не успел. Или я не расслышал ответа. Потому что в этот момент не выдержала решетка – с треском вырвалась из стены. И буквально тут же со звоном вылетело внутрь окно. А следом за осколками в зал посыпались «гости».

В черных масках.

С громкими воплями.

С плохими намерениями.

Первым делом они смяли один из «общепитовских» столиков, имевший несчастье оказаться у них на пути – аккурат под злополучным окном.

Следом за столиком принялись за нас.

Пожалуй, самым разумным в такой ситуации было сразу хлопнуться на пол и визжать: «Я сдаюсь!» Тогда, возможно, досталось бы меньше. Вот только я не забывал о том, что сейчас за мной наблюдают тысячи телезрителей.

И не мог в прямом эфире выглядеть недостойно!

А поэтому вскочил из-за стола и, как пишется в Кодексе, оказал злостное неповиновение сотрудникам правоохранительных органов. Впрочем, в тот момент я совсем не был уверен в том, что это сотрудники. А потому с чистой совестью закатал ногой по мордасам первому сунувшемуся ко мне бугаю. И, как это ни странно, получилось удачнее некуда. Привыкший к беспрекословному повиновению, встречавший сопротивление лишь на учениях, но почти никогда – при реальном захвате, мой визави от неожиданности благополучно удар пропустил. И оказался ни много ни мало в нокауте – медленно начал оседать на пол.

А я в тот момент уже разбирался с другими. Точнее сказать, не разбирался, а старался избежать контакта с их облаченными в броники тушами.

Туши были что надо – не менее центнера каждая. Кстати, их было две штуки, и от первой мне удалось увернуться, но вторая сграбастала меня сзади в надежный борцовский захват. Я сразу же попытался двинуть ей затылком по морде. Пустое!

Эти лоси уже убедились в том, что от меня можно ждать неприятных сюрпризов. Так что провести еще один удачный прием мне бы уже никто не позволил. Достаточно было и одного потерпевшего, сейчас приходившего в чувство, опершись бронежилетом о барную стойку. Меня припечатали к полу рядом с ним. При этом в последний момент я изловчился зацепить пятерней его черную маску и содрать ее с рожи.