Обет на крови   ::   Тамоников Александр

Ловко, ничего не скажешь! Да ты бы встал, а то ведь раздавишь горца, а он еще пригодится.

И наклонившись к бандиту, спросил:

— Я прав, Ахмад?

Чеченец удивленно спросил:

— Откуда ты знаешь мое имя?

Прапорщик усмехнулся:

— От верблюда! Я знаю не только твое поганое имя, но и имя майора, что накануне забрал отсюда двух женщин и двух мужчин — заложников или рабов, как вы их, мрази, называли! Этот Мовлади гаденыш еще тот, как и его шестерка-сержант. Но кончился ваш бизнес, и всем вам скоро секир-башка! Тебе в первую очередь! Лично в одной из ям утоплю или заживо захороню, если начальство не помешает. А оно у меня покладистое.

Ахмад задергался:

— Подождите, подождите, я еще могу вам пригодиться! И с поимкой Мовлади, и здесь с невольниками!

— Да? Ну, с ментом еще куда ни шло, возможно, и сможешь помочь, а вот с заложниками, интересно, чем полезен можешь быть?

— Могу! Поверьте, могу! Не подходите к ямам и не пытайтесь снять клетки. Они заминированы. Под ними мины-ловушки. Только я теперь знаю, как обезвредить их!

Прапорщики переглянулись. Власенко спросил:

— Не брешешь?

— Памятью покойной матери клянусь!

— Ладно! Посмотрим! Пока повременим с твоим захоронением.

Комаров замер, вслушиваясь в, казалось бы, сплошную тишину. Но услышал, указав за спину:

— Влас! Кажется, парни твоей группы по лужайке спешат сюда, как бы они сразу к колодцам не ломанулись!

Власенко бросился на выход.

Группа майора Гончарова уже поровнилась с колодцами. Еще несколько секунд, и бойцы сорвали бы решетки, но их остановил крик прапорщика:

— Гончар! Стой! Мины!

Спецы остановились.

Власенко, протерев вдруг выступивший на лбу пот, подошел к своим, повторив:

— Мины! Казематы заминированы.

Гончаров покачал головой:

— Ну, никак ты, Влас, без сюрпризов обойтись не можешь, так тебя и тянет к ним!

— Я-то здесь при чем? Скажите спасибо, чурбан, взятый в плен, раскололся!

— Взяли Ахмада?

— Взяли! Иначе кого бы я колол?

— Что ж, спасибо, Петя!

— Опять подкалываешь, командир?

— Нет! На этот раз серьезно, спасибо!

— Кушайте на здоровье!

Комаров вывел чеченца.

Власенко указал на бандита, главного смотрителя этого лагеря рабов:

— Вот он обещал разминировать колодцы!

— Припугнул?

— Не без этого!

— Ну, давайте сюда это чучело!

Ахмада подвели к майору.

Гончаров спросил:

— Ты можешь вскрыть ямы и освободить невольников?

— Могу!

— Освобождай!

— Одна просьба, офицер!

— Ну?

— Не допускайте до меня тех, кто сидит в ямах!

— Чего так? Порвут?

Чеченец вполне серьезно ответил:

— Порвут.

— Хорошо! Разминируй крышки, и тебя отведут в сарай!

Он обернулся к Власенко:

— Влас, освободи абреку руки.

На разминирование колодцев ушло чуть более пятнадцати минут. Минные ловушки представляли собой хитросплетение растяжек различного рода. Дождавшись, пока вернувшийся от опушки и доложивший об уничтожении группы боевиков Зайцев отвел Ахмада в сарай, Гончаров приказал вскрыть казематы. Вскоре на поверхность подняли девять человек, шестерых мужчин и трех женщин. Невольники сразу не смогли понять, КТО их окружает. Поняв, бросились к спасителям. Одна блондинка обвила шею Власенко, рыдая и высказывая сквозь слезы обрывистые слова благодарности. Влас, обняв женщину, гладил ее шикарные даже немытые долгое время белокурые волосы:

— Ну что ты, что ты! Все позади! Бандитов больше нет. Вы все свободны и совсем скоро отправитесь домой. Кстати, как тебя зовут?

— Катя!

— И откуда мы родом, Катюша?

— Из Ставрополя!

— Глядишь ты, — солгал прапорщик, — почти земляки, а я с Кубани. Домой вернешься, в гости как-нибудь примешь?

— Ой, конечно, ну о чем вы?

— А муж не заругает?

— Нет! Его убили!

— Извини.