Время против времени   ::   Абрамов Александр

Видимо, он понимает, что его ждет еще более неприятное испытание.

Я сажусь напротив Мердока.

Наблюдение продолжает Мартин.

- Здесь есть телефон?- спрашиваю я.

- Вон там. за стойкой.- кивает Мердок.

- Через полчаса я позвоню Минни домой и тогда будет видно, как выполнили вы наше первое требование. Надеюсь, телефон работает?

- Проверьте.

- Проверим. А пока проверим другое.

- Что?

- Ваш здравый смысл и страсть игрока.

- Не понимаю.

- Сейчас объясню. Вы проиграли. Мердок. Но только игрок по призванию переживет спокойно любой проигрыш. Повторяю: любой.

- А что я проиграл сейчас, кроме голосов Стила?

- Вашу ассоциацию, Мердок, в перспективе - партию и все кресла в сенате.

Мердок долго молчит, выражения глаз его я не вижу, но знаю, что он понял и подсчитывает свои возможности.

- Сейчас вы напишете под мою диктовку заявление в сенатскую избирательную комиссию,- продолжаю я.- Вы признаетесь, что лично проверили обвинения сенатора Стила и убедились в их правдивости. Как честного политического деятеля вас глубоко возмутило сотрудничество ассоциации реставраторов с шайкой грабителей и убийц. Ассоциация скомпрометирована, и вы ее распускаете, одновременно требуя изъятия из всех избирательных списков ее кандидатов, в том числе и вашей кандидатуры.

- Что же вы оставляете мне?- спрашивает Мердок.

- Не так уж мало. Во-первых, достоинство и незапачканную репутацию, во-вторых, возможность играть дальше и, вероятно, не только проигрывать. У вас еще остаются все ваши игорные дома и ночные клубы, организация букмекеров на городском ипподроме и контрольный пакет акций страховой компании "Эврика". А самое главное - у вас в руках газета, которая, оставаясь в оппозиции, может поддерживать и другие движения, если не "джентльменов" - они, пожалуй, слишком аристократичны для вас, - то, скажем, католиков или евангелистов. Ведь и с их помощью можно добиться сенатского кресла.

Мердок молча встает и проходит за стойку бара. Мартин с пистолетом следует за ним.

- Я не оружия ищу, а перо и бумагу.- огрызается Мердок. Найдя их под прилавком, он, стоя, записывает: "В сенатскую избирательную комиссию..." Диктуйте,- обращается он ко мне.

Со своего места я диктую примерно то, что уже высказал.

- А теперь позвоните в ночную редакцию "Брэд энд баттер" и продиктуйте написанное,- продолжаю я.- Там знают ваш голос и ничего не заподозрят. Утром это заявление должно быть в газете. А затем отдадите бумагу мне. Я уж сам позабочусь и об избирательной комиссии и о "Сити-ньюз".

Мердок довольно быстро находит по телефону ночного редактора. "Стенографистки не надо. Записывайте сами". Быстро, но отчетливо диктует написанное. Слышатся перебивающие текст реплики: "Что? Я уже сказал. Пишите слово в слово. Да, так. Не вы мне, а я вам плачу за работу. Понятно? Пишите дальше..." Потом опять текст, и снова перебивающая реплика: "Если хотите сохранить свое место, все это должно быть завтра в утреннем номере. Я сказал все, Жюль. Заеду лично. Да. подпишу номер".

И с элегантностью банкомета, подвигающего партнеру его выигрыш, Мердок протягивает мне листок со своим заявлением. Я складываю документ вчетверо и опускаю в карман.

- Еще две минуты, Мердок, и мы с вами расстанемся,- говорю я,- только позвоню Минни.

Она уже дома и радостно сообщает, что уже созвонилась с больницей, отец все знает и уговорил врачей отправить его домой.

- Запритесь, девочка, и никого не пускайте до приезда отца, а ночью ваш покой будет охранять Мартин.

- Зачем?- вмешивается Мердок.- Наемных убийц посылать не буду. Проиграл плачу.

- Крупно играете и классно проигрываете,- замечает все время молчавший Мартин.- А ваши "пистолетники" не играют, а постреливают.

- Выстрелов больше не будет,- смеется Мердок.- Вы. может быть, все-таки вернете мой пистолет.