Оборотная сторона полуночи   ::   Шелдон Сидни

Каждый раз, когда Фредерик Ставрос появлялся на афинских улицах, его узнавали и кто-нибудь из тех, кто видел его фотографию в газетах, подходил к нему поговорить. В течение нескольких недель из никому не известного юриста Ставрос превратился в адвоката, которому предстоит защищать Ларри Дугласа. В глубине души Ставрос признавал, что ему достался невыгодный клиент. Он предпочел бы иметь в качестве подзащитной такую обаятельную женщину, как Ноэлли Пейдж, и не связываться с ничтожеством по имени Ларри Дуглас, но он сам пока что был никем. Достаточно того, что он, Фредерик Ставрос, сделался одним из основных участников сенсационного судебного дела, связанного с убийством века. Если обвиняемых оправдают, славы хватит на всех. Лишь одна мысль не давала Ставросу покоя. Оба ответчика обвинялись в совершении одного и того же преступления, но у Ноэлли Пейдж был свой адвокат. Если вдруг Ноэлли Пейдж оправдают, а Ларри Дугласа признают виновным… Ставроса охватила дрожь, и он постарался не думать об этом. Репортеры спрашивали его, считает ли он подсудимых виновными, а он только улыбался в ответ, посмеиваясь в душе над их наивностью. Не имеет значения, виновны они или нет. Главное состоит в том, что за деньги они могут нанять себе самых лучших адвокатов. Правда, Ставрос понимал, что, причислив себя к лучшим адвокатам, он несколько покривил душой. А вот защитник Ноэлли Пейдж… о, это совсем другое дело. За ее защиту взялся Наполеон Чотас. Нет в мире более блестящего адвоката по уголовным делам. Чотас не проиграл еще ни одного важного дела. Подумав об этом, Фредерик загадочно улыбнулся. Он никому не решился бы сказать, что собирается перещеголять Наполеона Чотаса, но он поставил себе именно эту цель.

В то время как Фредерик Ставрос не покладая рук трудился в своей жалкой конторе, Чотас присутствовал на званом обеде в одном из роскошных домов, расположенных в фешенебельном районе Афин Колонаки. Чотас поражал своей худобой и истощенным видом. У него были большие, печальные глаза ищейки, выделявшиеся на морщинистом лице. Мягким, граничащим с безволием поведением он прикрывал свой блестящий и острый ум. Ковыряя ложечкой десерт, он сидел за столом и отрешенно думал о начинающемся завтра судебном процессе. В тот вечер все говорили в основном о предстоящем суде. Разговор носил общий характер, поскольку гости были слишком хорошо воспитаны, чтобы задавать ему прямые вопросы. Однако к концу вечера, когда греческая анисовая водка и коньяк возымели действие, хозяйка дома спросила его:

– По-вашему, они виновны?

Чотас простодушно ответил:

– Ну как они могут быть виновными? Ведь один из них мой клиент.

Все засмеялись, оценив шутку.

– Какова Ноэлли Пейдж на самом деле?

Чотас на секунду задумался.

– Это одна из самых необыкновенных женщин, – ответил он, тщательно подбирая слова. – Она красива и талантлива…

К своему удивлению, он вдруг почувствовал, что не хочет говорить о ней. Кроме того, нельзя было передать свое впечатление о Ноэлли словами. Еще несколько месяцев назад он имел о ней весьма смутное представление как об эффектной женщине, чье имя часто появляется в прессе в разделе светской хроники и чьи фотографии украшают обложки киножурналов. Он никогда не обращал на нее внимания, и если и думал о Ноэлли, то его отношение к ней сводилось к безразличию и презрению, которое он всегда испытывал ко всем актрисам. Все у них подчинено физической красоте при полном отсутствии ума. Но, боже мой, как он ошибался! Стоило ему встретиться с Ноэлли, как он тут же безнадежно влюбился в нее. Из-за этой женщины он изменил своему основному правилу – никогда не испытывать никаких чувств к своему клиенту. Чотасу живо вспомнился тот день, когда его попросили взять на себя ее защиту. Они с женой собирались в Нью-Йорк, где их дочь родила первенца, и Чотас уже упаковывал вещи.