Вся дырявая правда   ::   Буджолд Лоис Макмастер

Геологические отчеты о загрязнении подземных вод дико разнились в зависимости от того, какая сторона нанимала геологоразведчиков.

Жители Путнама пришли к согласию, что жители Салли Тауншип были кучкой эгоистов, не обладающих духом коллективизма. Жители Салли Тауншип посоветовали в подстрекающих письмах в «Путнам Пост», что жители Путнама могли бы сваливать свой мусор прямо перед мэрией, или прессовать его и хранить даже более в интимных местах. Подтасованные цитаты из просочившихся отчетов ЭПА летали туда и сюда словно пули. Президент Лиги «Женщины голосуют» и директриса Комитета озабоченных граждан Салли Тауншип, по слухам, едва не разодрались на городской консультационной встрече.

Тем временем, поверхность текущей свалки поднялась из вогнутого состояния до выпуклого, и начинала зловеще распухать, словно склон вулкана Святой Елены перед извержением. Жесткие отчеты об этом всецело прибывали в мэрию Путнама каждый день.

— Ну? — спросил Бейнс инженера.

— Ну… Возможно, мы нашли решение.

Комитет граждан Милтон Стрит мгновенно сплотился перед лицом своего общего врага.

— Вы не можете превратить Милтон Стрит в городскую свалку!

— Все эти огромные грузовики, разворачивающиеся здесь… Знаете, здесь играют дети… Они могут кого-нибудь переехать…

— Это наша дыра!

— Точно, — согласился Уэлдо Симпсон. — Я нашел ее. И в доказательство могу предъявить счет за ремонт.

Инженер шмыгнул носом.

— В отличие от Салли Тауншип, — ответил он надменно, — имеющаяся здесь дыра уже является муниципальной собственностью. Городу принадлежат улицы вплоть до тротуаров.

— Не выйдет, Хосе! — заорал Кригер, — Сперва вам придется получить оценку нанесения ущерба окружающей среде из ЭПА! Таков закон!

При упоминании об ЭПА, инженер бросил на него ненавистный взгляд.

— Увидим, — твердо сказал он. Громко хлопнув дверцей своей машины, он уехал, наводнив ужас своим прощальным заявлением.

Следующим утром, выйдя полить свежепосаженные петунии в клумбу из окрашенной белой краской тракторной покрышки, что было возданной данью Пойнтера искусству устроения садов и ландшафтов, он отправился проинспектировать дыру и, возможно, чуть отодвинуть ограждения, если будет нужно. На удивление Пойнтера в этом не было необходимости. Вместо того, чтобы увеличиться, казалось, что дыра за ночь ужалась. Между краем кратера неровно обломанной мостовой и ровным кругом цвета тревожной полночи появилось кольцо мелкой сухой пыли шириной в дюйм. Когда Пойнтер пришел проверить ее еще раз вечером, оно было уже в два дюйма шириной.

— Она уходит, — с надеждой выдвинул он теорию. — Туда, откуда появилась.

Комитет граждан Милтон Стрит хором издал вздох облегчения, после чего рассыпался на индивидуалистов мародеров, кинувшихся по гаражам и чердакам ради последней возможности избавиться от мусора. Закрывалась дыра гораздо быстрее, чем росла. На следующее утро она ужалась до малюсенькой черной точки.

— Она исчезла! — в исступлении воскликнула миссис Людвиг, мамаша Эмили. — Теперь я могу отпустить детей на улицу!

— Не совсем, — произнес Пойнтер. Он скормил дыре пару травинок, которые исчезли точно так же, как и самые первые древесные ветви, только в миниатюре. — Не совсем…

Городской инженер вновь посетил Милтон Стрит, а через десять минут уехал: его плечи опустились от горького разочарования. Под выкрикиваемые вопросы жителей, когда сюда собирается прибыть дорожная бригада и залепить дыру, он просто натянул свою каску на глаза и пробормотал:

— По графику.

Три дня спустя бригада асфальтоукладчиков так и не появилась. Билл Пойнтер стоял на карачках на своем переднем газоне, пучками извлекая корни росички.