Вторая модель   ::   Дик Филип Кинред

— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.

Хендрикс порылся в ранце.

— Не стоит идти со мной, малыш. Вот, возьми. — С этими словами он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери их и возвращайся к себе.

О'кей?

Мальчик ничего не сказал.

— Я буду возвращаться по этой же дороге. Через день, а, может быть, через два. Если ты в это время будешь где-то здесь, вот тогда ты сможешь пойти со мной. Ну, договорились?

— Мне бы хотелось пойти с вами сейчас.

— Путь у меня очень труден.

— Но я не боюсь идти пешком.

Хендрикс неловко начал переминаться с ноги на ногу. Двое бредущих людей — очень хорошая мишень. И с мальчишкой придется к тому же идти гораздо медленнее. Но если он будет возвращаться к себе другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно один…

— О'кей! Пойдем вместе, малыш.



Глава 5

Хендрикс шел широким шагом, но мальчишка не отставал от него, прижимая к себе медвежонка.

— Как тебя зовут? — спросил немного погодя майор.

— Дэвид. Дэвид Эдвард Дерринг.

— Дэвид? Что… что же случилось с твоими матерью и отцом?

— Они умерли.

— Как?

— Во время взрыва.

— Когда это случилось?

— Шесть лет назад.

Хендрикс сбавил шаг.

— И ты все эти шесть лет был один?

— Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.

— И с тех пор ты один?

— Да.

Хендрикс посмотрел на мальчика. Он был каким-то странным. Говорил очень мало. Но, возможно, такими они и были, дети, которые смогли выжить среди этого ужаса. Тихими. Стойкими. Какой-то странным фатализм владел ими. Для них не было ничего неожиданного. Они могли перенести все, что угодно. Теперь уже не было никакого нормального, никакого естественного хода событий, как морально, так и физически, который был бы неожиданнен для них. Обычаи, привычки, все эти определяющие силы обучения исчезли.

Остался только один грубый опыт.

— Я не иду слишком быстро для тебя, малыш? — участливо поинтересовался Хендрикс.

— Нет.

— Как же тебе удалось меня увидеть?

— Я ждал.

— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Что же ты ждал?

— Поймать что-нибудь.

— Какого рода что-нибудь?

— Что-нибудь, что можно было бы съесть.

— О! — Хендрикс печально сжал губы. Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину сгнивших консервах. В какой-нибудь дыре под развалинами города, полного очагов радиации и «когтей», с азиатскими пикирующими минами над головой…

— Куда мы идем? — спросил внезапно Дэвид.

— В азиатские окопы.

— К азиатам? — В голосе мальчика пробудился интерес.

— Да к нашим врагам. К тем людям, которые начали эту войну и первыми применили атомные бомбы. Помни, что они первыми заварили эту кашу.

Мальчик кивнул. На его лице не было никакого выражения.

— Я — американец, — гордо сказал Хендрикс.

Но мальчик промолчал.

Так они и шли, вдвоем. Хендрикс чуть впереди, мальчик за ним, прижимая к груди свою игрушку.

Около четырех часов дня они сделали привал, чтобы пообедать. Хендрикс развел костер в углублении между бетонными плитами. Он повыковыривал, где можно, сухую траву, насобирал кучу сухих веток. Азиатские окопы были уже недалеко. Вокруг было то, что некогда было длинной долиной — сотни акров фруктовых деревьев и виноградников. Теперь здесь уже ничего не осталось, кроме нескольких голых пней и гор, которые где-то вдали, на горизонте, и туч. Остатки домов и того, что когда-то было дорогой.

Хендрикс приготовил кофе и подогрел баранью тушенку.

— Держи! — Он протянул баку и кусок хлеба мальчику. Дэвид сидел на корточках у края костра, его узловатые белые коленки выступали вперед. Он посмотрел на еду и, качая головой сказал:

— Нет.

— Нет? Тебе что, совсем не хочется есть?

— Совсем.

Хендрикс пожал плечами.