Вторая в Семье   ::   Смирнова Наталья Сергеевна

Да и перстень на руке явно указывал на принадлежность этого человека к элитной дворянской семье. В столице всегда считалась модным отдавать второго ребёнка из таких семей именно в Академию Магии.

Красивый медальон. Она когда-то носила такой же. Да. Три года назад девушка рассмеялась бы в лицо тому идиоту, который бы сказал, что ей придется его вернуть, не получив взамен другого, свидетельствующего об окончании этой самой Академии. Три года… А кажется, что минула вечность.

Она присела рядом со стариком, тихо сказала:

— Давайте я помогу.

Она инстинктивно не желала ни знакомиться, ни называть своё имя присутствующим. От старика исходил очень приятный аромат полыни, мелиссы и перечной мяты, словно он всю жизнь проработал в аптеке с лекарственными травами. Когда такое происходит в течение нескольких лет, травяные запахи намертво пропитывает не только одежду, но и кожу человека.

Маг продолжал смотреть на девушку, но она, не растрачиваясь больше на слова, открыла, под его пристальным взглядом, сумку покойной ведьмы. И упорно не поднимала глаз.

Вот демон! Как же давно она этим не занималась. Ей надо было стремительно определить, какие взять компоненты, а в голову лезла совсем ненужная чушь. Ну почему он на неё так глядит? А вдруг узнал? Да откуда? Она его видит впервые, а скандал, произошедший три года назад и гремевший на всю столицу, уже всеми позабыт. Можно подумать, с тех пор не произошло ничего другого. Да и изменилась она внешне очень значительно. Прежние длинные роскошные волосы были обрезаны по плечи, к тому же, вместо золотистого, они приобрели рыжий медноватый оттенок. А после Дней Гекаты вообще превращались в странную коллекцию колтунов. Загар на коже сменился вампирской бледностью, так как Рэн всё время проводила либо у себя в избушке, либо в лесу. И если уж её и было возможно называть смуглой, то только в том случае, когда она провозится в земле, выкапывая очередное нужное растение. И вот нежная когда-то кожа на руках покрылась мозолями; что уж говорить о маникюре! Про модные наряды она вообще уже не вспоминала…

Мальчик болезненно застонал от её прикосновения. Его обнаженную грудь пересекали три страшные раны, из которых сочилась кровь вперемешку с гноем. Рядом стояло ведро с горячей водой, возле которого лежала тряпочка, явно оторванная от чьей-то рубахи. Так как мага или эльфийку было трудно обвинить в столь благородном поступке, Рэн решила, что она принадлежит лекарю.

Наконец, она вытащила бутылочку с сиреневой жидкостью.

— Сумеречная ягода не поможет, — горестно затряс головой старик, — ему уже ничто, наверное, не поможет. Как же это так, совсем юный, совсем еще ребёнок…

Он закрыл ладонями лицо и хрипло запричитал:

— Я это, я виноват, зачем взял его с собой?! Совсем ребёнок. Зачем его одного отпустил? Он же совсем ребёнок, совсем. Но почему не меня? Зачем смерть забирает его? Он же совсем ребёнок…

Рэн строго перебила его:

— На него что, напал вурдалак?

Не то чтобы она сама не понимала этого, просто хотела отвлечь старика от горестных мыслей, заставить его встряхнуться, иначе какая от него польза раненому мальчику.

Лекарь перестал причитать и кивнул в ответ:

— Он самый. Господин маг, неужели нельзя помочь внуку? А вы, девушка?

Трясущимися руками он схватил её за руки, повторил срывающимся голосом:

— Можете?…

— Не сможет, Маркон, — бесстрастно ответил за неё маг. — Это никому не под силу.

Рэн промолчала. Она-то как раз могла помочь. Это и представлялось ей самым забавным. Если б она до сих пор являлась человеком и её не изгнали бы из Королевской Академии Магии, единственное, что она смогла бы сделать для раненого, так это облегчить, прекратить его страдания, банально прирезав кинжалом.