Вуло-следопыт   ::   Абдулаева Сахиба

А тень будто этого и ждала, подплыла к Туймасову по воздуху, наклонилась и тихо шепнула:

- Эй, барчук! Не жестко ли тебе спать на этих пачках денег?

- Тьфу, тьфу!.. Кто вы?.. И откуда знаете, как меня дразнили в детстве?..- испугавшись, залепетал Туймасов. "Это сон или явь?"- он даже пробовал ущипнуть себя за руку. Ну да, все происходит на самом деле. Больно...

Туймасов отбросил в сторону одеяло и раздетый, тряся отвислым животом, подбежал к телефону. Однако почему-то не смог даже стронуть с места телефонную трубку. Поняв, что дело нечисто и позвонить ему не удастся, Туймаеов решил пойти на хитрость.

- Извините, давайте познакомимся,- сказал он подобострастным тоном и протянул призраку руку, но та повисла в пустоте.

Туймасов бессильно застонал, как человек, увидевший страшный сон.

Напротив его все еще колыхалась тень, но теперь она будто выросла. Туймасову показалось, что тень насмехается над ним. Странно, тень что-то говорила, и ее голос напоминал "учителю" о его детстве. Далеком, беззаботном и светлом.

- Ты, ты..- Ведь это же я,- ошеломленно лепетал он.- Я, молодой... О боже, это сон или явь?

- Ты не можешь считать сном прошедшие пятнадцать лет, - сказала тень. - Но ты был когда-то славным малым, и то, что происходит сейчас, это - явь!

- Нет, это самый настоящий сон! Ты, понимаешь, ты - сон! Ведь так?.,никак не мог смириться со своим необычным состоянием Туймасов.

- Я - Вуло!-торжественно и с достоинством объявила тень.

- Вуло?..- опешил Туймасов.

- Да, Вуло!- подтвердила тень.- Отныне я - твоясовесть, и, если ты не будешь подчиняться мне, пеняй на себя. Так вот, ученые называют меня лазерным человеком, умеющим пробуждать совесть. Однако у меня нет времени досконально объяснять тебе все. Я тороплюсь и поэтому приказываю тебе: возьми свои шальные деньги и следуй за мной. Ничего не бойся. Тебя не арестуют, ты будешь подчиняться только мне. Куда бы ты ни пошел, что бы ни задумал с этого часа все будешь делать .только посоветовавшись со мной. Я же, как тень, буду следовать за тобой везде. И учти, это будет продолжаться до тех пор, пока ты не ступишь на праведный путь, не возненавидишь взятки и тех, кто без них не может жить. Никогда никто посторонний меня не заметит. И голос мой будешь слышать только ты. Итак, сегодня, сейчас я совмещусь с тобой, незримо проникну в твою плоть...

Сгустившаяся перед глазами Туймасова тень стала уменьшаться и, наконец, уменьшившись до размера светлой точки, внезапно исчезла. В ту же минуту Туймасов почувствовал в левой половине груди тревожное тепло. В сердце что-то кольнуло, появилась боль. Он опустился в кресло, обмяк. Вдруг Туймасов отчетливо вспомнил свою безоблачную юность, проведенную в далеком кишлаке. Теплый весенний дождик. Мать, которая с порога провожала его грустным взглядом, сестренку с тряпичной куклой, машущую ему вслед рукой, резвого братишку, который провожал до самой автобусной остановки, неся тяжелый чемодан. Тогда он, еще просто мальчишка, уезжал учиться в город.

Навсегда.

Сердце Туймасова тоскливо сжалось от этих почти утраченных, но таких теплых воспоминаний. Он почемуто с грустью подумал, что давненько не бывал на кладбище родителей. Стало стыдно и оттого, что уже десять лет не видел брата и сестру и даже не помнит имен своих племянников. А боль все усиливалась...

Туймасов больше не мог терпеть. В отчаянии встал и подошел к мебельной стенке. Покопался в ящике с медикаментами. Нашел несколько таблеток. Вначале выпил успокоительные, затем от сердечной боли...

Закир Агламович откинулся в кресле. На экране компьютера возникали картины детства и юности Туймасова, которые он сейчас видел во сне. Вуло продолжал работу.