Вызов (Око силы 3-2)   ::   Валентинов Андрей

И насчет убежища, и о том, что вас не расстреляли. Но мало ли как люди исчезают. Чаю хотите? Петр Андреевич кивнул, и Келюс отправился на кухню заниматься хозяйством. За чаем разговор стал спокойнее. Гость расспрашивал Келюса о том, где он работает, задавал вопросы о дальних родственниках, о которых Лунин-младший уже и думать забыл, но ни о себе, ни о своих делах не распространялся. Вскоре Николай понял, что гость прекрасно знаком с последними политическими новостями, а после того, как Петр Андреевич поздравил его с орденом, решил, что и о нем странный визитер знает куда больше, чем показывает. - Ты, наверное, думаешь, зачем я пришел? - наконец спросил Петр Андреевич, глядя не на Келюса, а куда-то чуть в сторону. - Повидаться, наверное, - спокойно ответил Николай. - Все-таки родичи... - Да, повидаться... Коля, отдай мне эти бумаги... Келюс не стал спрашивать какие. С братом деда не хотелось ломать комедию. ~ Все? - поинтересовался он. - Или, может, половину? - Все, - не отреагировал на его тон Петр Андреевич. - И сейчас. Пойми, Коля, это в твоих интересах. И в наших общих тоже. - А какие это у нас общие интересы? Я коммунизм строить не собираюсь. - Коля, да при чем тут коммунизм! ~ вздохнул гость. - Эти бумаги ищут. И тут, и у нас. Мы... я... нашел их первым. Тебе очень повезло, Коля. И тут, и у нас думали, что Волков переправил их. Волков действительно сумел переправить за кордон один контейнер, но там были ценности. Это мы узнали недавно... Поэтому тебя и оставили в покое. Но ведь еще неделя-другая - и на тебя выйдут. И тогда... Петр Андреевич покачал головой, но Келюс и так понимал, что будет "тогда". - Есть еще один путь, - медленно произнес он, пристально глядя на внезапно объявившегося родственника, - я отдам все это добро в прессу. Сейчас не тридцать седьмой год. И даже не восемьдесят пятый. Напечатают... Гость молчал, глядя себе куда-то под ноги, и было непонятно, слушает он или нет. - Хотя бы бумаженцию из папки восемь, - продолжал Николай, - биографию Вождя. Знаете такую? - Написана в одна тысяча девятьсот двадцать пятом году. Два экземпляра... С пометками Генерального, - негромко ответил Петр Андреевич. - Ну вот видите! Забавная биография, правда? И родился вождь не двадцать второго, а двенадцатого апреля, и звали его, оказывается, Николаем... - В словаре "Гранат" он тоже Николай, - пожал плечами Петр Андреевич. - И кто на это обратил внимание? - Да, но там не сказано, что Вождь, оказывается, не скончался на посту державы в двадцать четвертом, а тихо-мирно умер от тифа в январе одна тысяча восемьсот девяносто третьего года в городе Самаре, - спокойно заметил Келюс, наблюдая за реакцией собеседника. - И там не было фотографии надгробной плиты с именем раба Божия Николая, умершего в двадцать три неполных года... А интересно, кто это умер в таком случае в двадцать четвертом? По-моему, это у вас называется Тайна Больших Мертвецов? - Если ты читал резолюцию Генсека, - не поднимая глаз, ответил Петр Андреевич, - то можешь не сомневаться, что надгробная плита давно приведена в надлежащий вид... Это еще не Тайна Больших Мертвецов, Коля. Да и в газете все сие будет выглядеть бледно. Мало ли сейчас сплетен о Вожде? - Ну тогда, может, читателей развлечет секретный протокол к советско-китайскому договору одна тысяча девятьсот пятидесятого года? Что было делать нашему гарнизону в Гималаях? Что мы там охраняли? Может быть, то, что называется "Оком Силы"? - Такого термина там нет, - возразил гость, по-прежнему не глядя на Келюса. - Зато есть Объект Один, - усмехнулся Лунин-младший. - И даже его карта, правда, в другой папке. В той самой, за которую убили вашего брата.