Взгляд сквозь солнце   ::   Шалыгин Вячеслав

— На дембель в нем поедешь, — отмахнулся лейтенант. — Прямо до своего Урюпинска, самоходом…

— Запросто! — согласился сержант. — Разрешите идти?

— Иди, — отпустил командир, — герой… У палатки Гоша обнаружил Василия, сидящего перед костром прямо на земле.

— Геморрой простудить, — сказал сержант, присаживаясь на ящик рядом с товарищем. — Чего смурной? Выгорело же все!

— Семь пацанов за два часа, — ответил Василий, подбрасывая в костер пару щепок. — Коляна только что унесли…

— Ну, жалко, — Гоша вздохнул. — Но ты что, первый раз замужем?

— Надо было джипы на входе крошить, тогда бы сегодня в селе были и без потерь…

— Ах, вот почему ты сопли распустил?! — сержант зло оскалился. — А как же — по десять штук «зелеными» на брата? Ты думал, тебе их за просто так хороший дядя выложит? Скажет: на, Вася, пользуйся! Отдашь, когда сможешь! А не сможешь, так и вовсе не отдавай! Так, что ли? Нет, братишка, ты их заработал! Кровью, своей и чужой, вот и пользуйся! И не ной!

Сюртуков наклонил поникшую голову еще ниже и вынул из кармана одну из пачек. Немного повертев деньги в грязных, огрубевших пальцах, он коротко замахнулся и швырнул их в костер. Любознательное пламя тотчас пробралось под обертку и принялось обгладывать купюры по краям, постепенно приближаясь к их центру.

— Круто, — оценил сержант его жест. — Даже в память о пацанах… Все равно круто… Или что, фальшивые?

В глазах Гоши мелькнула тень серьезного беспокойства. Сержант поспешно сунул руку в карман и вынул из него одну из своих бумажек. Он долго изучал ее на просвет, потом еще дольше водил пальцами по буквам, послюнив, потер на сгибе и, наконец, сдался.

— Фальшивые, что ли, Сюртук? Чего молчишь?

— Настоящие, — с трудом ответил Василий и, сглотнув подступивший к горлу комок, бросил в костер вторую пачку.

— Ты мне лучше отдай, если тебе они поперек глотки встали! — возмущенно предложил Гоша.

— Иди ты… — посоветовал Василий и отправил в огонь сразу две упаковки.

— Так, — взволнованно оглядываясь на костер, пробормотал сержант, — а ну, поднимайся, пойдем по сто грамм врежем, за сбычу мечт… Не то все свое светлое будущее спалишь… Вставай! Сюртук, ты чего?! Василий! Вставай, тебе говорят!

Василий с трудом разлепил глаза и увидел треснувший потолок родной и привычной комнаты. Первым делом он провел ладонью по лицу. Щетина была совсем короткой, максимум суточной. Сюртуков с опаской повернул голову влево и нежно погладил пальцами левой руки прикрывающий стену ковер. Из соседней комнаты доносился голос телевизионного ведущего. Жена собиралась на работу под аккомпанемент любимой утренней программы.

Кошмарный сон закончился, уступив место привычному серому началу нормального буднего дня. Василий с удовольствием потянулся и, бодро приняв вертикальное положение, отправился в ванную. Его до сих пор тревожили отголоски сна, но их разогнал привычный позыв начать ежедневное брюзжание. Василий попытался тяжело вздохнуть, но у него ничего не вышло. Сегодня ему почему-то не вздыхалось. Хорошо это или плохо, он понять пока не мог. Быстро закончив утренние процедуры, он отправился в кухню и начал готовить завтрак. В последний раз Сюртуков занимался домашними делами еще до личного кризиса, когда у него была нормальная работа и жена спала не в соседней комнате, а рядом. Вернувшись в гостиную, Василий сделал звук телевизора погромче и, снова удалясь на кухню, включил шумный чайник.

«Новости из зоны боевых действий, — предупредил диктор. — По сообщениям нашего корреспондента, группировка в селении… была отрезана от путей получения боеприпасов, однако сломить сопротивление врага пока не удалось. Наши войска понесли потери.