Взывая из бездны   ::   Мартынов Алексей

Внезапно космос сменяется очертаниями той же самой больничной палатой, а там, где прежде сидел усатый врач, сидит теперь его мать в полудрёмном состоянии. По выражению лица Марьи Павловны можно было сказать, что она провела около койки своего пострадавшего сына большую часть ночи, причём без сна. И сейчас она клевала носом в очередной роман, лежащий в её руках. Алексей взглянул на свою мать: в такие моменты он готов был на всё ради неё, лишь бы она снова повеселела и превратилась в ту добрую заботливую и жизнерадостную маму, какой он привык её видеть и которую любил до глубины души.

Может быть слабость после снотворного, а может просто собственная лень заставила его закрыть глаза и рот, втянув, попутно, капающую оттуда слюну. Он впал в глубокий сон ещё на несколько часов, но, в отличие от предыдущего сна, этот сон не был наполнен сновидениями; вокруг была просто тьма.

Через несколько часов, выспавшийся и даже вероятно выздоровевший, Алексей потянулся и зевнул, чем привлёк к себе внимание своей мамы:

— Лёшенька, сынок… Как ты?

— Да… я… Да нормально, вроде бы.

— Ничего не болит? Расскажи скорее, что там случилось? Я тебя не очень утомляю, а то врач прописал тебе покой, — в слезах говорила Марья Павловна дрожащим голосом.

— Нет, мам, ну что ты. Как можешь ты меня утомить, ты — моя родная мама… А ничего особенного не было: меня сбила машина, я на дороге о чём-то задумался и не заметил её. Мам, ну не плачь, всё нормально сейчас, мне хорошо, ничего не болит.

— Сколько раз я тебе говорила, чтоб ты переходил дорогу аккуратнее и только по переходам?! Эх! Ну ладно, не могу я на тебя долго сердиться… А мы так за тебя волновались.

— Кто — мы? — спросил Алексей, в лице его читалось наступавшее волнение.

— Так, ведь, я, Серёжа и твоя подруга Лена. Не волнуйся, она мне всё рассказала. Да, я знаю, что ты шёл к ней, но это нормально.

— Лена здесь? Позови её, — уже с нескрываемым волнением и со стекающей по щеке слюной сказал он.

— Да, она здесь, сейчас позову. Тогда я и Сергей пойдём домой, а то устали здесь сидеть всю ночь. Благо у тебя паспорт при себе был, а то ищи-свищи. Ну, пока.

Марья Павловна встала, наклонилась к сыну и, поцеловав его в лоб, тихо вышла из палаты. Через минуту дверь тихо заскрипела, и в палату просунулось небольшое девичье личико, по коему можно было сказать, что и она провела ночь без сна. Через мгновение вся голова влезла в палату, и за ней крадучись зашло и остальное тело. Лена плавно, почти летя, подошла к его койке и плавуче, как пантера во время прыжка, опустилась на стул рядом. Ростом она была невысокого, и всё её тело было на вид очень хрупким, глаза у неё были цвета морского прибоя, а волосы цвета заходящего солнца.

Тут неплохо бы оговориться и про Алексея: он был на голову выше Лены, коротко пострижен, черноволос, с глазами цвета протухших солёных помидоров и частенько хромал на правую ногу, ибо постоянно травмировал колено.

Так вот, она села и стала пристально глядеть на него. В палате повисло гробовое молчание. Алексей смотрел на Лену и дивился преображениям, кои происходили с ней прямо на глазах: вокруг Лены вдруг стало темно, а сама Лена вдруг начала расти, и, вроде бы, из-за её спины вырывался яркий свет, что заставляло её светиться ярким ореолом, это начинало пугать Алексея. Плюс ещё эта тишина, не нарушаемая ни единым звуком из внешнего мира, очень нагнетает атмосферу.

— Ну, что, последний герой, ыт адгокин ен ласялп с ималегна ирп моннул етевс? Что, жить тебе надоело? — крикнула со злобной радостью в голосе и реальной злобой в лице Лена, начинающая походить на ведьму.

— Ой, да ладно, не кричи. И что это ты такое сказала, — попытался тоже крикнуть он, но вместо крика вышел лишь громкий змеиный сип вперемежку с шипением.