Хорек в мышеловке   ::   Мзареулов Константин

Наверное, ему было обидно: потратить столько сил на ликвидацию Комитета, чтобы создать тепличные условия для агентуры Рейнджеров, которые его же, Резидента, и обвели вокруг пальчика…

– …совершенно необоснованная уверенность, что сверхразум должен ошибаться, – Умбриэль продолжал отыгрывать сценарий. – Может, наш главный Следопыт попробует убедить меня?

Главным теперь стал не Комов, а Кондратьев, и это обстоятельство было очередным щелчком по самолюбию Резидента. Мерлин же достал карманный киберблок и после недолгих поисков нашел подходящую цитату в допотопной, изданной чуть ли не в середине ХХ века, монографии «История религий»:

«Способность к заблуждению не следует рассматривать как механически уменьшающуюся в ходе технико-экономического или интеллектуального прогресса общества. Чем дальше, тем все более сложные задачи ставил перед собой человеческий разум и тем более высокого уровня достигали и его заблуждения».

– Вот вы и ошиблись, решая не слишком сложную задачу, – злорадно произнес Комов. – Не там искали агента ВСЦ. Лучше подумайте, каким образом ничем не примечательный полицейский комиссар Роберто Мария Родригес вдруг заделался великим диктатором. Кто давал ему столь умные советы, что простой коп за считанные десятилетия вывел из тупика целую цивилизацию?

– Хотите сказать, что Родригесу помогали извне? – Тахорг задумался. – Не могу исключить. Кто, по-вашему, это был – Рейнджеры или Странники?

– Ну, поскольку Посещение устроили Рейнджеры, то и Родригесом они же управляли, – почти уверенно изрек Парадокс.

Дискуссия вспыхнула, как сухой бамбук под выхлопом плазмострела, и опять-таки казалась спонтанной, хотя таковой безусловно не являлась. Матерые галбезовцы, проявляя хорошо поставленное актерское мастерство, непринужденно вывели нить беседы в новое русло: теперь мы говорили о том, что в общественном менталитете возродилась свойственная деградирующим культурам тяга к богостроительству и богоискательству. Впрочем, сейчас было все равно, что говорить – лишь бы усыпить бдительность допрашиваемого.

Разумеется, Комов снова поддался на примитивно замаскированную провокацию и принялся горячо возражать: мол, распространенное в обществе почтение к Странникам не имеет ничего общего с религиозным фанатизмом. Мы же упрямо талдычили свое: люди запутались в проблемах непростой эпохи, а потому втайне надеются, что явится из подпространства сонм авторитетных носителей сверхразума и в одночасье избавит человечество от накопившихся осложнений.

Резидент запальчиво назвал нас глупцами, но вдруг застыл в напряженной позе, точно прислушивался к звукам, которых мы не способны были заметить. Я понял, что Комов сломался – он обнаружил «подслушку», но было слишком поздно исправлять роковую ошибку. Он проговорил упавшим голосом:

– А вот это было умно… Я имею в виду ридера за стеной. Наверное, вы правы – дилетант всегда проигрывает профессионалам.

– Не переживайте слишком сильно, – мягко посоветовал Парадокс. – В конце концов проиграли-то вы не врагам. Пора бы понять, что мы с вами – союзники. Мы добиваемся одной цели, но разными способами. В таких случаях разумнее объединить усилия.

– Что вы знаете о моих целях? – пробормотал Комов.

– Сейчас узнаем больше, – отрезал Тарантул.

Полуматериальная радужная пленка, затянувшая дверной проем, снова лопнула, впустив в мой кабинет Сашу Солембу, который недаром считался самым сильным телепатом Ойкумены. Признаюсь, я немного побаивался, как бы Резиденту не вздумалось затереть память ридера, однако обошлось – сломленный нашими общими стараниями Комов прекратил сопротивление.

В тот момент мы наивно полагали, что хорошо представляем себе, чего хотят Странники и зачем они держат на Земле своего агента влияния. Однако Солемба поведал нечто иное, о чем никто из нас даже не догадывался.