Хотя держит нос налево   ::   Каттнер Генри

-- Нет, нам нельзя ничего признавать очевидным. Вы интеллигентный человек, герр доктор. Что вы об этом думаете?

-- Что деревня была плохо обыскана.

-- Да нет же! Об этом заботятся Эггерт и Харбен, у них достаточно людей. Глупо думать, что они могли проглядеть пулеметы, как обычные пистолеты, которые в конце концов можно спрятать под полом. Но когда колонна въехала в деревню, поляки убили сорок семь немецких солдат, обстреливая их именно из пулеметов.

Виттер забарабанил пальцами по столу:

Та-та...

Ту-ту...

Та-та-ту-ту-та-та-ту-ту...

-- Что вы сказали? - вдруг встрепенулся он. -- Простите, я не расслышал...

-- Ничего особенного. Полагаю, допрос вы проведете старательно. У вас ведь есть опыт подобных допросов? Это вопрос научной логики -- как и в моей работе.

-- Кстати, как ваша работа? -- сменил тему Виттер.

-- Движется.

-- Это я уже слышал. Честно говоря, я спишу это уже несколько недель. Зашли в тупик? Нужна помощь?

-- О нет, -- ответил доктор Шнейдер с легким раздражением. -- Мне не нужны всякие там глупые ассистенты. Это тонкая работа, Виттер, требующая абсолютной точности. Я прошел специальный курс термодинамики и только я знаю, когда нужно нажать кнопку или ввести поправку. Тепловое излучение тел в состоянии разложения... -- Шнейдер вдруг умолк, сконфуженный. -- Может, мне и вправду отдохнуть. Я здорово вымотался, и нервы мои совершенно истощены. Пытаюсь сосредоточиться и вдруг вижу, что провалил важный эксперимент. Вчера нужно было добавить ровно шесть капель... этого... как его... ну, одной жидкости в готовую смесь, и не успел я оглянуться, шприц, из которого я капал, был уже совершенно пуст. Я испортил весь опыт.

Виттер недовольно скривился.

-- Вас что-то беспокоит? Какие-то посторонние мысли? Мы не можем себе этого позволить. Если дело в вашем племяннике...

-- Нет-нет, за Франца я не беспокоюсь. Ему, наверное, хорошо в Париже. Думаю, что я... А, черт побери! -- Шнейдер грохнул кулаком по столу. -- Это просто идиотизм. Кретинская песенка!

Виттер недоуменно поднял брови.

-- Я всегда гордился своей способностью к самоконтролю. Человеческий мозг -- это идеально отлаженный и изумительно работоспособный аппарат. Я мог бы принять его недомогание по какой-нибудь осмысленной причине -- невроз или даже безумие... Но если я не могу избавиться от дурацкой, бессмысленной считалки... Сегодня я разбил ценный прибор, -- признался Шнейдер. -- Еще один проваленный эксперимент. Когда я осознал то, что натворил, то сгреб все со стола на пол. Я не хочу никакого отпуска, мне нужно как можно быстрее закончить работу.

-- Важно, чтобы вы ее вообще закончили, -- сказал Виттер. -- Но я бы предложил вам отдохнуть. Баварские Альпы -- очень приятный район. Рыбалка, охота, полное расслабление. Не думайте о работе. Я бы сам охотно поехал с вами, да дела не позволяют. -- Он пожал плечами.

По улице Кенигштрассе протопал отряд штурмовиков. Солдаты скандировали слова, от которых Шнейдер даже вздрогнул. Пальцы Виттера принялись выстукивать ритм по столу.

-- Я возьму отпуск, -- согласился Шнейдер.

-- Превосходно. Это поставит вас на ноги. А теперь я должен заняться расследованием этого польского инцидента, а потом проверить парочку пилотов Люфтваффе...

Спустя четыре часа доктор Шнейдер уже сидел в купе поезда и был уже далеко от Берлина. Пейзаж за окном был приятен для глаза, однако Шнейдер, непонятно почему, не чувствовал удовлетворения.

Он сел поудобнее, расслабился. Ни о чем не думать -- да, это именно то, что нужно. Пусть совершенный аппарат мозга немного отдохнет. Пусть мысль свободно парит, вслушиваясь в успокоительный стук колес: "так-то, так-то..."

ТАКТО!

ТАКТО!

ТАЛТОтинец с ТАКТОвером

ТАКтаков не ПЕРЕНОСИТ

ХОТЯ держит нос НАЛЕво

ЛЕВОЙ...

Шнейдер яростно выругался, подскочил и рванул рычаг стоп-крана.