За оградой есть Огранда   ::   Волков Алексей

Матросы размахивали веслами в прежнем темпе и продолжали заниматься этим даже тогда, когда корабль с разбегу выскочил на сушу.

Двигаться по земле оказалось труднее. Моряки наконец выдохлись, обессиленно повалились на лавки, а парус обвис, превратившись в бесформенную тяжелую тряпку.

У пассажиров тоже не было никаких сил, и лишь Антошка мужественно прохрипел:

– Пошли! Нас ждут великие дела!

Кони радостно заржали, послушно сошли на твердую землю да там и повалились. Двигаться после качки они не могли и не хотели.

Антошка попытался поднять хотя бы Вороного, но завалился рядом.

– И ладно. Все равно темно, – пробормотал герой, посмотрел на начавшие проявляться звезды и заснул.

Какое-то время Иванов провел в глубоком беспамятстве, но затем богатырский организм взял свое. Проще говоря, Антошке приснился сон. Был он ярким, натуралистичным. Отважный князь с умилением видел ставшую родной Берендею, огромный дворец, а в нем свою спаленку, семь сажень на восемь. Дверь в нее распахнулась, и на пороге появилась Василиса, прекрасная, словно Антон глядел на нее сквозь розовые очки.

Разлюбезная жена чуть постояла да и влетела внутрь, словно кто толкнул ее в спину.

А ведь и втолкнул! Следом за княжной в спальню бесцеремонно ворвался Чизбурек. Розовые очки утвердились на его раскосых глазах, а плотоядная ухмылка не оставляла никаких сомнений в намерениях степного хана.

Василиса сопротивлялась, да куда слабой женщине справиться с победителем?

– Нет! – вскричал Антон и проснулся.

Звезды лишь начинали гаснуть, но о продолжении отдыха не могло быть и речи.

– Подъем! – Герой принялся расталкивать своих спутников.

Он бы и команду растолкал, однако вид стоящего в немыслимой дали от берега корабля смутно подсказал Антону, что моряки могут не понять его высокую душу.

– Подъем! – повторил уже тише рыцарь, однако толкаться стал сильнее.

От таких толчков проснулся бы мертвый. Спутники же были живы, разве что измучены сверх самой меры.

– Едем! Время дорого! – пояснил Антон, когда, кряхтя и матерясь, приятели смогли оторваться от жесткого природного ложа.

Он и не подумал, что самые верные тоже могут послать его подальше. Да они бы так и сделали, но Ольгерду с Жанной не терпелось пожениться, а Сковород стал всерьез опасаться, что съезд колдунов не поверит в гибель манускриптов и предпримет карательную акцию уже против него. А что? Кто знает больше, не угоден никому. Рыцари же для устранения неравенства всегда найдутся.

Поэтому вновь поехали вчетвером.

На этот раз не задерживались нигде. В представлениях Антошки они вообще не ехали, а летели, но мало ли что померещится, когда спешишь и не смотришь по сторонам?

Ехавший впереди Сковород при помощи запрятанной у него карты и магического предмета (за пределами Огранды называемого еще компасом) указывал путь. Следующим, весь в планах мести, двигался Антон, а пара влюбленных замыкала небольшую кавалькаду. Они тоже лелеяли планы, только планы те были полны не мести, а прямо противоположных ей чувств.

Ни Антошка, ни Ольгерд, ни Жанна ни за что не смогли бы припомнить подробности нового путешествия. Может, Сковород? Вряд ли. Он хоть следил за дорогой, в остальном же, как и все, был погружен в свои думы.

Кони ничего потом не рассказывали. Да и кто разбирается в их ржании?

Кажется, с кем-то дрались. Без особого чувства, накоротко, лишь бы отделаться и побыстрее двигаться дальше. А с кем дрались, из-за чего – сплошной мрак. Смутно припоминалось, будто кто-то у кого-то хотел что-то отнять. А кто и у кого?.. Если учесть, что у Антошки отнять было уже нечего, может, он? Питались же они чем-то всю дорогу!

Подобный пробел в памяти позднее вызывал обиду.