Замок горного короля   ::   Тарр Джудит

Приказ гласил, что это следует делать немедленно, без исключений и вопреки любым другим приказам или обязанностям. Несмотря на бесстрастную маску стражника, Вадина начало разбирать веселье. Он получил огромное удовольствие от возможности ухватить за воротник вооруженного воина, к тому же еще и полного рыцаря, и приказать ему - со всем полагающимся уважением - стоять на карауле у ворот, пока он не вернется или не придет его смена. - По делу королевской важности,-сказал он, стараясь, чтобы голос его не звучал слишком жизнерадостно. - Постоянно действующий приказ. Рыцарю не пришлось спрашивать, какой именно. Крученое ожерелье и штаны незнакомца делали это очевидным. Владелец этих вещей смотрел на них с легким намеком на улыбку. Когда Вадин собрался повести его за собой, он исхитрился оказаться в положении лидера и без колебаний шагнул вперед, не спрашивая о направлении. У него была плавная походка охотника: свисающая до пояса черная коса едва покачивалась при ходьбе, хотя шел он удивительно быстро. Вадину пришлось изо всех сил работать своими длинными ногами, чтобы поспеть за ним.

Король поднял лицо к жестокому солнцу. Оно снова карабкалось к зениту и снова не приносило надежды. Когда-то король готов был проклясть солнце, но время лишило его ярости, как, впрочем, и многого другого. Даже предзнаменование рассветного камня ничего не значило. Она не вернется. - Мой господин... Привычка и королевский сан заставили его обернуться медленно, с царственным достоинством. Один из его оруженосцев стоял перед ним в доспехах стража ворот. Новичок, лордик из Имехена, на которого Аджан возлагал большие надежды. Он стоял по-солдатски прямо, делая честь своему начальнику. - Ваше величество, - произнес страж достаточно четко, хотя и немного скованнй, - из Ста Царств прибыл путник. Я привел его к вам, как вы приказывали. И тогда король увидел другого. Он терялся в тени стражника, сам похожий на тень, маленький, гибкий, темнокожий. Но когда этот другой поднял голову, высокий стражник словно растворился. Да, такое лицо не позабудешь: тонкокостное, преисполненное орлиной гордости, не особенно красивое, но и не уродливое, лицо настоящего мужчины. Он смотрел в глаза старика со спокойной, царственной уверенностью; казалось, незнакомец еле заметно улыбается. И король был готов ответить на эту улыбку. Надежда снова возрождалась. Она разрасталась, балансируя на грани страха. Юноша сделал шаг в сторону от стражника, всего один шаг, словно желая отделаться от его навязчивого присутствия. Это движение выдало таившееся за видимым спокойствием напряжение. Однако когда юноша заговорил, его голос был тверд и прекрасен. - Я приветствую вас, мой господин, и свидетельствую о почтении вашего вассала. Король взглянул на Вадина, который тщательно изображал полное безразличие. - Ты сопротивлялся ему? - спросил король незнакомца. - Нисколько, господин мой. Но, - добавил юноша с полуулыбкой, - я был несколько высокомерен. Судя по блеску глаз оруженосца, незнакомец не погрешил против правды. Король подавил смех, увидев, что в ясных глазах незнакомца появились веселые искорки; застарелое горе вновь кольнуло воспоминанием и вернуло ему королевскую суровость. Он не смеялся и не встречал такого безграничного радостного бесстрашия с тех пор, как... Голос короля прозвучал жестко и резко: - Так, значит, ты из Ста Царств, юноша? - Из Хан-Гилена, ваше величество. Король медленно втянул в себя воздух. Лицо его не изменилось и не смягчилось. Только сердце застучало в груди. - Из Хан-Гилена, - повторил он. - Скажи, юноша, ты слышал что-нибудь о моей дочери? - Вашей дочери, мой господин? Голос юноши был холоден, но взгляд устремился в сторону южных просторов Хан-Янона. Король повернулся, следуя за этим взглядом. - Да, у меня была дочь.