Запах смерти   ::   Лидин Александр

От дельфина исходит Запах.

Проведя рукой по телу дельфина, мальчик сдвигает часть водорослей. Открывается огромная рубленая рана. След винта? Развороченная серая кожа. Розовое трепещущее мясо. Крови мало. Морская вода смыла кровь. В ране копошатся насекомые. Они уже начали поедать еще живую плоть. Как и мальчика, их привлек Запах Смерти. Глаз умирающего дельфина уставился на ребенка. Завороженно смотрит мальчик на рану, облепленную насекомыми. Убаюкивающе гудят мухи. Запах Смерти пленил душу ребенка. Мальчик тянется вперед. Его пальчики робко касаются измочаленного мяса, медленно двигаются между жуками, сороконожками, мухами, слизнями и муравьями. Малыш чувствует, как от нажима его руки по телу дельфина проходит волна трепета. Теперь рука его стала красной. Медленно подносит он к лицу окровавленные пальцы. Красная тягучая струйка стекает по руке к локтю. Срывается вниз тяжелая темная капля.

Где-то далеко раздается крик:

— Павлик! Что ты там делаешь? Немедленно иди сюда!

Это кричит его мать, но мальчик не слышит. Он вглядывается в рану, нюхает кровь. Запах Смерти. Сладковатый и приторный, пьянящий и манящий.

Запах Смерти!

— Павлик!

Родители, пляж, море — другой мир. В мире мальчика остаются лишь водоросли, мухи и умирающий дельфин. Снова погружает он руку в пульсирующую рану.

Кто-то хватает мальчика за плечо.

— Павлик!.. Боже! Что ты делаешь?!

Мать хватает его. Тащит прочь. Мальчик отбивается, плачет. Ему так хорошо было в мире Смерти. Так приятен был Запах.

Причитания матери.

Мальчику насильно моют руки в соленой морской воде. Он рыдает, а возвращаясь домой, на квартиру, которую они снимают у противной толстой тетки, нюхает свой мизинец. Там, в уголке, под ногтем осталась частичка крови. Мальчик вдыхает едва уловимый запах крови — жалкое воспоминание о Запахе Смерти. Он счастлив. Он понимает, что впервые в жизни соприкоснулся с чем-то великим, вечным…

* * *



Море. Мертвый дельфин. Запах Смерти.

Жаждущий запомнил их навсегда. Они послужили первым камнем, первой ступенью лестницы Искусства, по которой он поднялся.

В детстве он часто вспоминал Запах Смерти, но только в одиннадцать лет смог снова насладиться им.

* * *



Декабрь. Вечер. Ветер.

Ноги скользят по мертвой, заиндевелой земле.

Одиннадцатилетний мальчик с приятелем идет по пустырю, разделяющему два микрорайона. Мальчики идут вдоль шоссе. Сзади огни — дома. Впереди огни — дома. Между ними царство тьмы — хаос ломаных бетонных плит и строительного мусора. Лениво, большими хлопьями падает снег.

Мальчики идут не спеша. Не торопятся. Они говорят о каких-то своих важных мальчишеских делах.

Какая-то темная фигура бредет по противоположной стороне дороги навстречу мальчикам. Старик. По виду — бомж. Что занесло его сюда в столь поздний час? Старик кутается в рваное пальто, пытается спастись от порывов холодного балтийского ветра. Мимо проносятся машины. Там, в теплых, ярко освещенных салонах, сидят счастливые люди — те, кому улыбнулась удача в жизни. Бомж с завистью глядит вслед машинам.

Почему он решил перейти улицу? Что толкнуло его на этот роковой шаг?

Старик направляется к мальчикам. Может, он хочет попросить у них немного мелочи? Дети милосерднее взрослых.

Ему тяжело идти. Ноги в стоптанных башмаках скользят по ледяной корке. Но старик решительно выходит на проезжую часть.

Визг тормозов. Ослепительный блеск фар. Страшный удар.

На противоположной стороне улицы мальчики, застыв, словно завороженные, смотрят, как тело летит по воздуху. Со страшным хрустом врезается оно в нагромождение бетонных плит — надолбы современных строек.

Все происходит безмолвно. Старик молчит. Единственный аккомпанемент — визг тормозов.