Зеленая кровь   ::   Яровой Юрий

И чем больше я записывал свои впечатления в блокнот, тем все более каким-то странным образом Мое воображение, даже помимо воли, населяло эту гермокамеру, сам институт с его сумеречными по-вечернему коридорами (тишина, тишина) людьми, которые вставала рядом с реальными, живыми учеными, водившими меня па лабораториям, рассказывавшими удивительнейшие вещи!.. Да, вот в чем дело: меня поразил факт. Поразил результат одного случайного, попутного эксперимента внезапное и необъяснимое перерождение хлореллы в культиваторе. "Да это ж прямо... зеленая смерть биосферы!" - невольно вырвалось у меня. "Что? Как вы сказали? - удивился мой попутчик (назовем его Исследователем). - Зеленая смерть биосферы? - Минутная пауза. Озадаченность. Размышление. Резюме (с легкой улыбкой): - Разница между писателем и исследователем в том, что у первых избыточная фантазия, а у вторых - ее недостаточность".

Опять пауза. На этот раз размышляю я. "Ну а если попытаться... экстраполировать[1] результаты вашего эксперимента?.." - "Нет, - решительно был я оборван. - Это вы можете допустить такую экстраполяцию. - Опять легкая улыбка. - В литературе такая экстраполяция, кажется, называется научной фантастикой, не правда ли?"

Да, факты были настолько поразительными, что я чувствовал: мне легче будет оперировать ими в мире вымышленных персонажей. Экстраполяция? Ну что ж, пусть будет литературная экстраполяция.

Обо всем этом думалось так неотвязно, что я начал терять нить мысли моего провожатого: о чем он говорит? И он, очевидно, догадавшись о моем состоянии, но ложно истолковав его (столько научной информации разом - как не потерять голову?), любезно предложил:

"Может, на сегодня хватит? Я вам на вечер дам кое-какую литературу статьи, монографии, а утром встретимся снова... Нет возражений?"

Литература была страшно интересная, в другое время я бы ее прочел запоем... Такой материал! Но сейчас мне мешали - во мне самом, - мешали неясными голосами, смехом, спорами... И вдруг я отчетливо увидел одного из этих мешающих: в модном ратиновом пальто, в серой каракулевой шапке, а в тон пальто изящно-серый шарф...

В университете (он кончал биофак на два года раньше меня) Гришу Хлебникова звали "суворовцем". За бравый вид, которым он гордился. За квадратные плечи, которые он без устали тренировал на брусьях, втайне мечтая о лаврах чемпиона, но добравшись лишь до третьего разряда по гимнастике. За любовь к самодисциплине, о которой он ораторствовал на каждой комсомольской конференции... Он всю жизнь командовал: в пионерии - дружиной, в университете - студенческим научным кружком и комсомолом. И в Экологическом институте тоже командует. Это у него, похоже, наследственное: отец полковник в отставке, долгое время работал в штабе военного округа. Не знаю, как командовал полковник Хлебников, но сын его, доктор Хлебников, командует неплохо - что уж есть, того не отнимешь. Вот только этот взгляд... Не каждый выносит, когда на тебя смотрят как на прозрачного...

Но нет, это еще не самая главная фигура; такие люди, как Гриша, Григорий Васильевич Хлебников, могут руководить, могут прекрасно организовать дело, но в науке любое дело зиждется на идее, и чем масштабнее идея, - тем крупнее ученый, ее выдвинувший... Учитель! Вот кто должен стоять за спиной руководителя программы "человек - хлорелла" вот кто "суворовца" мог превратить в ученого...

Титул Сварога - бога солнца и огня - ему был присвоен давно, еще до моего прихода в институт. Рассказывают, дело происходило так: В институт с просветительской целью приехал какой-то видный доктор философии. Его попросили прочесть лекцию. Но едва гость произнес первую фразу о термоядерной физике, где провел величественную аналогию между славянским божеством Сварогом и первооткрывателями энергии атома, как его перебил скрипучий голос: "Сваро'г, глубокоуважаемый".