Опасный ангелочек   ::   Калинина Дарья Александровна

Так что его тоже не было. Все остальные присутствовали. И веселились или делали вид, что веселятся, от души.

   Стол был накрыт под огромной пушистой елью. Высота потолков в доме Ираклия Константиновича достигала четырех метров. А яркая звезда на елке сверкала под самым потолком. Красавица ель была увешана елочными игрушками, каждая из которых стоила не меньше ста долларов. И еще на елке висели разноцветные пакетики и коробочки. В них находились подарки, которые приготовил Ираклий Константинович для своих родных.

   Надо сказать, что у этого праздника была одна особенность. Ираклий Константинович считал Новый год семейным праздником. И поэтому приходили к нему только свои – родные. Друзья, коллеги по бизнесу, приближенные из числа сотрудников – с ними Ираклий Константинович отмечал праздник или до, или после. Но ровно в полночь за столом сидели только родные по крови люди или вошедшие в семью через брак.

   Исключений не делалось ни для кого и никогда.

   Поэтому все были немало изумлены, когда за столом обнаружилось новое лицо.

   – Прошу любить и жаловать, мой новый секретарь – Николай! Коля, ты сядешь рядом со мной.

   Лари, чье место за столом занял секретарь, обиженно поджал губы.

   – Не дуйся, Ларик! – рассмеялся Ираклий Константинович. – Я приготовил тебе хороший подарок. Ты, кажется, хотел офис в том здании на Литейном?

   – Да.

   – С нового года можешь переезжать туда.

   – Как тебе это удалось? – изумленно воскликнул Лари. – Они не хотели никого туда пускать!

   – На то у тебя есть брат, чтобы решать все серьезные проблемы.

   Лари просиял и рассыпался в благодарностях перед братом. Но когда Ираклий отвернулся, на лице его брата появилось совсем другое выражение. Весьма далекое от благодарности. Скорее это была злоба и зависть, замешенные в равных долях и присыпанные унижением.

   – Хочу произнести тост, – произнес Ираклий Константинович. – За то, что ценно в этой жизни. За близких нам людей, с которыми мы хоть и не связаны узами родства, но которые становятся порой куда ближе всех кровных родственников!

   Все присоединились к тосту Ираклия Константиновича. Хотя некоторые и недоумевали при этом в душе. Обычно первый тост Ираклий произносил за всех собравшихся, благодаря их за присутствие на празднике и в своей жизни. И вдруг – такой поворот!

   Тем не менее рассевшиеся за столом люди вскоре оставили все посторонние мысли. И вплотную налегали на угощение. Все знали, что повар в доме у дяди Ираклия отменный. И все целый день специально ничего не ели, оставляя местечко для разных вкусностей.

   – Что за гусь! Это же мармелад, а не гусь!

   – Какой пирог! Так и тает во рту!

   – Господи, а это что, не живая клубника? Из безе с тертым орехом? А выглядит как настоящая! И пахнет так же!

   Наконец гости утолили голод. И за столом потекла оживленная беседа. Вино лилось рекой. Но никто не пьянел, потому что закуски было много. И к тому же дядя Ираклий терпеть не мог пьяных. Сам он выглядел довольным. Сидел во главе стола. И, словно патриарх, наблюдал за своей семьей.

   Но внезапно его лицо побледнело. И он поднял руку к горлу, словно ему не хватало воздуха. Первым заметил это племянник Саша.

   – Дядя Ираклий! – кинулся он к старику. – Что с вами?

   – Воздуха! – просипел тот. – Откройте окна! Воздуха!

   Лицо у него было уже не бледным, а синюшным. Поднялась суматоха. Родственники кинулись к окнам и распахнули их настежь, несмотря на то что на улице медленно кружились снежинки и стоял морозец. Свежий холодный воздух хлынул в квартиру. Но Ираклию Константиновичу он не помог. Старик задыхался, судорожно дергаясь в конвульсиях.

   Он упал бы на пол, не подхвати его Николай.