Землекопы   ::   Пратчетт Терри

Но тот отказался, заметив, что у Гриммы трудный характер, что, возможно, стоит немного повременить и что вообще времена переменились.

Времена переменились. Что правда, то правда. И произошло это во многом благодаря ему, Масклину. Кто, как не он, пытался заставить всех думать по-новому, когда пришлось покинуть Магазин? Перемены были необходимы. Перемены были благотворны. Он всей душой ратовал за перемены.

Лишь бы только все не менялось до неузнаваемости.

В углу стояло его копье. Каким жалким казалось оно… теперь! Простой осколок кремня, привязанный к деревянной палке веревкой. Номы привезли из Универсального Магазина пилы и прочие инструменты. Они жили уже не в каменном веке, а в железном.

Какое-то время Масклин разглядывал свое копье. Потом взял его и вышел из дому, чтобы на свободе поразмышлять о разных вещах и своем отношении к ним. Иначе говоря, погрустить вволю.

Старая каменоломня находилась на склоне холма, за нею начинался крутой, поросший травой подъем, который венчали заросли ежевики и боярышника. На другой стороне холма раскинулись поля.

Вниз от каменоломни сквозь низкорослый кустарник шла узкая дорога, ведущая к шоссе. А чуть дальше, параллельно шоссе, проходила железная дорога — так именовались две узкие, длинные металлические полоски, укрепленные на массивных деревянных брусьях. По ним время от времени двигались вереницы каких-то ящиков, очень похожих на кузова грузовиков, только длинных и сцепленных между собой.

Номы еще не успели освоиться с железной дорогой, но инстинктивно угадывали таящуюся в ней опасность, поскольку всякий раз при приближении железнодорожного состава на подходящей к ней автомобильной трассе опускался специальный заслон. Номы знали, для чего нужны заслоны. Их, например, ставили вокруг пастбищ, чтобы овцам было не так-то просто выбраться оттуда. Следовательно, в данном случае заслон служил для того, чтобы поезд не мог соскочить с рельсов и помчаться по дорогам для автомобилей.

За железной дорогой снова стелились поля, потом их сменяло несколько песчаных карьеров — отличное место для рыбалки, если, конечно, кому-то из номов вздумалось бы вдруг порыбачить, — а оттуда было уже рукой подать до аэропорта.

Летом Масклин часами наблюдал за самолетами. Он заметил, что сначала они катятся по земле, а потом резко взмывают вверх, точно птицы, постепенно становясь все меньше и наконец исчезая из виду.

Это зрелище всегда повергало Масклина в тревожные раздумья. Масклин уселся на свой любимый камень и под накрапывающим дождиком принялся размышлять. В последнее время его одолевало множество разных мыслей, но одна из них была самой тревожной.

Номам предстоит отправиться туда, ввысь, где летают самолеты. Так сказал ему Талисман, когда он еще разговаривал с Масклином. Номы переселились сюда с неба. Вернее, с той самой вышины, которая выше неба. Вообще-то это было трудно себе представить, поскольку всякому ясно, что выше неба находится опять-таки небо. И теперь им предстоит вернуться туда. Таков их… эх, запамятовал слово… кажется, оно начинается на «ж». Жеребий? Вот-вот: жеребий. Когда-то номы обитали в своем собственном мире. А потом попали сюда. Но — и это тревожило Масклина больше всего — тот самый космический корабль, самолет, на котором номы когда-то летали выше неба, все еще где-то существует. Первые номы покинули его и, пересев в корабль поменьше, спустились на Землю, но этот маленький корабль разбился, и они не смогли вернуться назад.

Масклин был единственным, кто знал об этом.

Старый аббат, предшественник Гердера, тоже знал. Гримма, Доркас и Гердер кое-что слышали, но им некогда было об этом думать, у них, с их практическим складом ума, было и без того слишком много дел.

«Все вокруг заняты только обустройством, — размышлял Масклин.