Железный человек   ::   Могилев Лев

Что изменилось в этом неподвижном взгляде? Или появившийся влажный блеск, или что-то еше, почти неуловимое, но в то же время явное. И оно проступало все яснее и яснее.

- Смотрит, - воскликнул Траубе и отшатнулся.

В этом взгляде было нечто, заставляющее содрогаться, непонятное, прижимающее к земле, как огромная тяжесть. Легкий хрип послышался за спиной профессора. Обернувшись, он увидел, как ассистент, смертельно бледный, с отвисшей челюстью, тщетно стараясь удержаться за стену, сполз на пол. "Помочь!" - мелькнула мысль. Но Траубе не мог сдвинуться с места. Он стоял, прижатый взглядом. А глаза железного человека становились все живее. Они упорно, не отрываясь, смотрели на него, виновника всего случившегося. Так смотрят некоторые портреты - куда ни отойди, повсюду следует за тобой упрямый взгляд. Он преследует тебя, в нем есть и угроза, и упрек, и вопрос, но что ему нужно, никому не известно.

Сколько длился поединок двух взглядов - минуту или вечность? Профессор чувствовал, как набегают колючие слезы, и все смотрел и смотрел. И он увидел. как по застывшему лицу пробежала легкая, едва уловимая судорожная волна, словно оно хотело улыбнуться или нахмуриться. Пальцы опущенных по швам железных рук легко шевельнулись...

Дикий, непередаваемый ужас внезапно овладел профессором. Почти не помня себя, он метнулся в сторону и чуть не упал, споткнувшись о протянутую ногу своего помощника. С неожиданной силой он подхватил на руки бесчувственного ассистента и выбежал из комнаты, плотно захлопнув за собой дверь.

Силы изменили ему. Он прислонился к стене. К горлу подкатило тошнотное чувство. Его старый помощник лежал на полу, не приходя в сознание. Нужно было что-то делать и как можно скорее! Но ни сил, ни воли не было.

А там... За дверью... Там было тихо. Ни звука. Но Траубе знал, что означала эта тишина: железный человек родился.

ПЕРВЫЙ ОПЫТ ЖИЗНИ

"Что делать?" - думал профессор, когда немного пришел в себя. Нужно было срочно что-то предпринимать. На полу все еще без сознания лежал несчастный ассистент. Траубе достал из лабораторной аптечки нашатырный спирт. Смочив ватку, он потер ему виски, а потом поднес к носу. Это помогло. Через минуту тот открыл глаза. Он еще не мог сообразить, в чем дело. Но внезапно выражение ужаса вновь появилось у него на лице.

- Успокойтесь, успокойтесь! - говорил Траубе. Он накапал в стакан с водой несколько темных капель. Приподняв ассистента за плечи, помог тому сесть на стул.

- Выпейте.

Старик стукнул зубами о край стакзна. Он послушно пил, вытирая рот дрожащей рукой. Лекарство подействовало быстро.

- Ну, вот и хорошо, - говорил Траубе, - вот и хорошо! Так... Понимаю... Понимаю... Всякое может быть... Собственно говоря, ничего страшного и тем более опасного не было и нет. Неожиданность... Вот поработаем - привыкнем...

- Что?! - хрипло спросил ассистент.

- Я говорю, поработаем...

- Работать?! - старик даже привстал со стула. - Работать? Нет!!! Ни за что!

- Послушайте, милейший, вы возбуждены, вы еще не в норме...

- Ни за что! Ни за что! - упрямо твердил тот, со страхом поглядывая на дверь.

- Ну и что же? Ведь ничего страшного..

- Не... не могу! Боже мой, сколько лет... работал, - ассистент смотрел умоляюще. - Сколько лет! А теперь не могу!

- Давайте не будем говорить об этом.

- Стар я... Нервы... Сами видели... Сколько лет... Привык... Но не могу!

- Да возьмите же наконец себя в руки! Что вы, как тряпка!

Сколько ни старался профессор убедить помощника, тот упрямо твердил свое.

- Ну хорошо, - сказал наконец Траубе с плохо скрываемой досадой, - дальнейший разговор бесполезен. По крайней мере сегодня... Можете быть свободны. Вас проводить?

- Нет, что вы... Я сам... Профессор, простите! Ничего не могу с собой поделать.

- Ладно уж! Послушайте, Функ, - остановил Траубе уходящего ассистента, - будем или нет мы работать вместе - это одно...