Батяня. Бой против своих   ::   Зверев Сергей

— Товарищ майор, — продолжал соблюдать субординацию сержант, — вы обещали провести внеплановые занятия по рукопашному бою. Ребята ждут.

Лавров, не отрывая взгляда от парашютистов, стремительно приближающихся к земле, незамедлительно ответил:

— Не волнуйся, сержант, сегодня на занятиях меня заменит старший лейтенант Барханов, он профессионал в своем деле.

— Товарищ…

— Сержант, — перебил майор, — кажется, ты что-то забыл.

— Разрешите идти?

— Построй личный состав для проведения занятий. До завтра.

— Есть, товарищ майор, — быстро проговорил сержант и побежал в сторону трибуны.

«Еще не уверен в себе, но далеко пойдет, — улыбнулся в душе Батяня, — научится сразу по делу говорить, и все с ним будет в порядке».

Не успел майор растоптать носком ботинка потухшую сигарету, как в небе стали раскрываться первые купола парашютов предпоследней группы экзаменуемых офицеров-десантников. Лавров приник к окулярам бинокля и напрягся, на его лице дрогнул мускул — один из офицеров по-прежнему продолжал падать, хотя остальные уже зависли на раскрывшихся куполах. Основной парашют, вытянутый вытяжным, трепыхался на фоне голубого неба светлым шлейфом — запутались стропы.

— Брезентовый «стол», живо! — крикнул майор группе курсантов, покуривающих за трибуной у запасного брезентового «стола».

— Товарищ майор, что случилось? — в недоумении спросил один из них, но уже готов был бежать, куда ему укажет командир.

— Живо! — на этот раз голос Батяни перекрыл гул самолета в небе.

Курсанты побросали сигареты и, ухватившись за брезентовое полотнище с крестом, со всех ног бежали за майором. Они еще не заметили, что происходит, но по напористому тону Лаврова уже понимали, в небе случилось что-то ужасное.

Батяня на ходу рванул тонкий ремешок бинокля — поднес окуляры к глазам. Теперь падающий офицер был виден так отчетливо, словно их разделяла какая-то сотня метров, а до падения оставалось секунд десять — не больше.

— Быстрее! — подогнал курсантов Лавров. — Вот здесь! Здесь он упадет! — командовал молодыми бойцами майор, указывая, где остановиться. — Растягивайте брезент!

Батяня точно определил место падения парашютиста.

— Двести… сто… пятьдесят… — тихо проговаривал Лавров, — тяните каждый на себя! Что есть сил, — он и сам уже вцепился в жесткий брезент.

Раздался хлопок, похожий на сильный удар ладоней друг о друга. Десантники пошатнулись, но удержались на ногах. Тело парашютиста попало прямо в центр брезентового круга, как и планировал Лавров.

— Как снег на голову, — рассматривая неподвижно лежавшего на «столе» парашютиста, произнес кто-то из курсантов.

Батяня коротко кивнул — молодые бойцы аккуратно опустили брезентовое полотнище на землю. Теперь парашютист находился в полной безопасности, если, конечно, остался жив.

— Где я? — подозревая, что он уже на небесах, прохрипел офицер-неудачник.

— На земле. Все в порядке. Я не ангел, а майор, — подмигнул парашютисту Лавров. — И угораздило же тебя, брат!

Офицер поморщился от боли, перевернулся на спину. Он уже хотел было приподняться на локтях, как майор Лавров отрицательно покачал головой. В таких случаях лучше пребывать в неподвижности, ведь сломанным может оказаться все что угодно — начиная от шейных позвонков и заканчивая лодыжкой. То, что ничего не болит, — еще не показатель. В первые секунды боли можно и не почувствовать.

— Не дергайся, браток, — Батяня осторожно опустил руку на плечо парашютиста.

Курсанты стояли в стороне, с изумлением наблюдая за коренастым мужчиной с монголоидными чертами лица, распластавшимся на брезентовом полотнище, — упасть с высоты в девятьсот метров и при этом выжить дано не каждому.

— Спасибо, что помогли, — бросил курсантам майор. — А теперь вызовите санитарный фургон, ему срочно нужна медицинская помощь.