Желтый туман   ::   Дэниэлс Лес

Где и в каком состоянии ни находилась бы сейчас Фелиция, но тот, кто обманул ее, обманулся и сам. Каллендер усмехнулся: хитрый план сорвался, а как отлично все было придумано. Вампир, несомненно, полагал, что спрятался весьма изобретательно; он и не догадывался, что Каллендера мучает такая же неутолимая жажда, как и его самого. Каллендер швырнул на пол еще несколько рулонов хлопковой ткани и увидел, что Себастиан Ньюкасл раздет до пояса. Один вид полуголого совратителя привел Реджиналда в исступление.

Вокруг царил сумрак. Каллендер понимал, что солнце уже зашло. Он знал, что чудовище уже может броситься и уничтожить его. Он вытащил из-под одежды обломок трости; один из концов был острым, как игла. Теперь необходимо что-то, чем он нанесет решающий удар, и найти это нужно немедленно. Подойдет и винная бутылка: можно ударить донышком.

Каллендер почувствовал, как заколотилось сердце в его собственной груди, и это подсказало ему, куда именно нацелить удар. Он прикоснулся сломанным концом трости к холодной и гладкой коже. И ударил по другому концу тяжелой бутылкой.

Черное дерево вонзилось в податливую плоть, и с губ трупа сорвались стенания, и голос был очень высокий. Потрясенный Каллендер вбивал палку все глубже и глубже. После каждого удара раздавался слабый стон, от которого у него мурашки ползли по спине. В предсмертной агонии было что-то сверхъестественное. Что-то здесь было не так.

Тело вампира задрожало. Сначала оно заметалось из стороны в сторону, а потом рассыпалось, будто пустой панцирь. Куски тела полетели в разные стороны. По полу погреба покатился стеклянный глаз. Кожа раскрошилась. И нечто начало вырываться на волю.

Обломки тела Себастиана летели во все стороны, некоторые падали там же, в ящике. Большая часть его лица легла возле другого лица, которое до того было скрыто внизу.

Среди кусков воска лежала Фелиция Лэм, и в ее груди торчал глубоко вонзившийся обломок трости Каллендера.

Каллендер не мог понять, почему из раны не идет кровь. Откуда ему было знать, что в теле девушки не осталось ни капельки крови. Она была бледна, как мраморная статуя. Золотистые волосы, которые он впервые видел распущенными, рассыпались вокруг ее головы, будто нимб. А вокруг нее лежали куски восковой фигуры, напоминавшие о жестокой последней шутке Ньюкасла.

Каллендеру показалось, что ресницы Фелиции затрепетали, губы приоткрылись, а пальцы потянулись к разорванному сердцу. А потом она замерла. И на ней было платье из белоснежного шелка. Она походила на спящего ангела.

На мгновение его свеча ярко вспыхнула.

Каллендер засмеялся, не в силах сдержаться. Брал в руки куски воска и топтал их ногами. Найдя еще одну бутылку, он отбил ей горлышко и стал пить из этого стакана, который острой кромкой резал ему губы.

Услышав шаги у себя над головой, он понял, что пришли за ним, и снова засмеялся.

Реджиналда, изо рта у которого капала кровь, обнаружили возле пробитого насквозь тела его возлюбленной. Найти его удалось по бессвязным звукам, которые он издавал.

Это были трое мужчин в синей форме, и один из них держал в перевязанной руке фонарь. Позади них показался Найджел Стоун, с извиняющимся видом показывавший ключ. В свете фонаря винный погреб наполнился пляшущими тенями.

– Мистер Каллендер, – обратился к нему главный констебль. – Что вы сделали с мисс Лэм?



Добросовестный кузен

Мистер и миссис Найджел Стоун сидели рядышком на диванчике, за бутылочкой великолепного старого шерри.

Их свадьба, возможно, и была поспешной, но, как заметила миссис Стоун, лучше пожениться в спешке, чем не сделать этого вообще. Кроме того, их союз должен был развеять грусть, которая могла бы испортить жизнь им обоим.

– Подумать только, я вышла замуж за героя! – прощебетала миссис Стоун.