Операция Людоед   ::   Троицкий Андрей

За плечами рюкзаки в руках чемоданы. Личности гостей установить не удалось. Фотографии сделать не смогли. Гости вылезали из дома только в темное время суток. Трусцой до сортира – и обратно. Дважды в день из местного ФСБ в Москву уходили шифрованные донесения близнецы: Хапалаев и его друзья продолжают отсиживаться в хибаре на городской окраине. Видимо, ждут посылки с деньгами, оружия или нового пополнения. Вчера Москве справедливо решили, что от добра добра не ищут. Хапалаев, за которым тянется длинная череда жестоких убийств и похищений людей, сам по себе ценный трофей. Выжидать дальше рискованно, надо паковать клиента на месте. Иначе Хапка исчезнет, заляжет на дно, ищи его потом.

Значит, так тому и быть.

Рядом с Колчиным лежал майор Булач Миратов. Грузный и неповоротливый Миратов исходил потом, пыхтел, будто только что пробежал на время стометровку, и часто поглядывал на часы, стрелки которых горели в темноте зеленоватым светом. В правой ладони Миратов сжимал рукоятку «ПМ», пальцами левой руки теребил густые черные усы. Сослуживцы Миратова знали эту особенность: если начальник подкручивает усы, значит, он нервничает, сомневается в себе, в своих действиях или немного трусит. Свет в окнах погас в половине второго ночи. Но майор Миратов не выразил по этому поводу никаких чувств. – Подождем, – прошептал он. – Еще хоть четверть часа подождем.

– Торопиться некуда, – прошептал в ответ Колчин. – Когда я еще так на теплом песочке полежу? Со стороны моря дул ветерок, не приносивший облегчения после жаркого, наполненного солнцем и духотой дня. Поднятый песок налипал на влажную от пота кожу. Он набивался в нос, щекотал ноздри и скрипел на зубах. Колчин тыкался носом в землю и чихал. Время от времени он доставал из кармана маленькую фляжку с теплой солоноватой водой, смачивал губы и делал мелкий расчетливый глоток. Колчину дотронулся пальцами до плеча Миратова.

– Слушай, тут змеи водятся? Булач Миратов, занятый другими мыслями, не сразу понял смысл вопроса. Сейчас Булач жалел, что согласился на уговоры московского гостя и взял его на опасное дело. Случись что с Колчиным неприятность, а пулю получить проще простого, с кого спросит начальство? Эдак можно и погоны потерять. – Змеи? – переспросил Миратов. – Конечно, водятся. Тут много змей.

– И ядовитые есть?

– Разные.

– Спасибо, обрадовал, – вздохнул Колчин. От дома, который занимал Хапалаев и его друзья, оперативников отделяли три-четыре десятка метров, песок, поросль многолетних цветов вперемежку с сорняками и рахитичные кустики молодого винограда. Последний дождь капал здесь, кажется, прошлой весной. Виноградные листья пожухли, скукожились, многолетние цветы высохли, опустили головки, и уже не источали сладкого аромата. Колчин слышал запах термоядерного одеколона «Горная резеда», которым, выезжая на задание, Миратов обильно смочил шею, волосы и затылок. Еще сюда долетало зловоние близкой выгребной ямы и ароматы сортира, будка которого, сколоченная из не струганного горбыля, стояла слева, с подветренной стороны. Сочетание запахав гниющих нечистот и одеколона «Горная резеда» рождало приступы близкой непроходящей тошноты и легкого головокружения. Миратов снова взглянул на циферблат часов, отмеренные четверть часа давно кончились. Набрав в легкие воздуха, майор сунул в рот два пальца, готовый коротко свиснуть, давая знак к началу операции. Но неожиданно замер, вытащил пальцы изо рта и прижал голову к земле. На оранжевую луну, висевшую в небе, набежала туча. Очертания окружающего мира исчезли. В двух шагах не видно ни зги. Из этой темноты до Колчина долетел скрип рассохшейся двери.