Жизнь мальчишки   ::   Маккаммон Роберт

Что-то блестело на рулевом колесе, и он заметил наручники, которыми запястья мужчины были прикованы прямо к внутреннему ободку руля.

Мой отец прожил на свете уже тридцать четыре года. Он и раньше видел мертвецов. Его приятель Ходж Климсон утонул в реке Текумсе, когда им обоим было по пятнадцать лет, и его тело обнаружили лишь спустя три дня, покрытое и пропитавшееся зеленой илистой грязью, напоминая при этом древнюю мумию. Он видел то, что осталось от Уолтера и Дженни Трейнор после ужасного лобового столкновения, произошедшего шесть лет назад, когда «Бьюик» Уолтера столкнулся с огромным грузовиком, перевозившим питательные пилюли для детей. Он видел темную блестящую массу, в которую превратилось тело Малютки, Стива Колея, после того как пожарные потушили почерневший тягач, известный под названием «Полуночная Мона». Он неоднократно уже видел страшный оскал смерти, однако в этом случае все было несколько иначе.

Лицо этого человека носило признаки насильственной смерти, убийства. Автомобиль погружался в глубину. Когда капот его ушел под воду, задняя часть оказалась задранной над водой. Прикованное к рулю тело снова дернулось, и отец увидел что-то на плече трупа. Голубоватое пятно, ставшее уже почти бледным. Нет, это был не синяк, это была татуировка. Череп с крыльями, которые уносили его прочь от сооружения из костей.

Раздался еще более ужасающий звук выходящего воздуха, когда очередные массы воды устремились в машину. Озеру нельзя было отказать в игрушке, которую оно требовало, чтобы упрятать в потайной ящик. Когда автомобиль начал скользить в водную темень, невидимый водоворот схватил ноги отца, чтобы утащить и его на дно. Стоя на красном утесе, я увидел, как его голова исчезла под водой, и закричал:

— Папа! — когда паника и страх проникли до самых моих кишок.

Он боролся под водой с мощью озера. Автомобиль скользил под ним вниз, и когда он стал отчаянно бултыхать ногами внутри своей мокрой могилы, образовавшиеся многочисленные пузыри воздуха устремились вверх и освободили его из плена, и он стал взбираться вверх по серебристому проходу к спасительному воздушному пространству.

Я увидел, как его голова пробила водную гладь:

— Папа! — закричал я пронзительно. — Возвращайся на берег, папа!

— Со мной все в порядке! — ответил он, но голос его предательски дрогнул. — Я плыву! — он начал по-собачьи подплывать к берегу, его тело неожиданно стало вялым и хилым, словно выжатая тряпка. Озеро продолжало бурлить в том месте, где автомобиль вспорол его поверхность, словно переваривало что-то нехорошее. Отец не смог залезть на тот выступ скалы, на котором стоял я, поэтому подплыл к тому месту, где смог зацепиться за лозы кудзу и за камни.

— Со мной все в порядке, — снова проговорил он, когда выбрался из озера и его ноги по колено погрузились в грязь. Черепаха размером с обеденную тарелку быстро проскользнула мимо него и погрузилась в озеро с недоуменным фырканьем. Я обернулся в сторону нашего молочного фургона: не знаю, почему, но я сделал это.

И заметил фигуру, которая стояла между деревьями в чаще леса, расположенного по другую сторону от дороги.

Она просто стояла там, одетая в длинное темное пальто, фалды которого развевались на ветру. Возможно, я почувствовал глаза того, кто наблюдал за мной еще тогда, когда я неотрывно следил за своим отцом, плывшим к тонущему автомобилю. Я слегка задрожал, холод пробрал меня до костей. Потом несколько раз мигнул, и на том месте, где только что стояла та загадочная фигура, снова были лишь деревья, раскачивающиеся на ветру.

— Кори? — позвал отец. — Дай мне руку, сынок!

Я спустился вниз, к грязному берегу и оказал ему помощь, какую был способен оказать продрогший испуганный ребенок. Потом его ноги коснулись твердой земли, и он откинул мокрые волосы со своего лба.