Оползень   ::   Бэгли Десмонд

Окрыленный надеждой, я ускорил шаг, но там, где Хай-стрит, слегка расширяясь, переходила в небольшой сквер с подстриженными зелеными газонами и тенистыми деревьями, приостановился. Посредине сквера возвышалась бронзовая статуя человека в форме. Сначала я подумал, что это какой-то воинский мемориал, но это оказался памятник отцу основателю города – некоему Уильяму Дж. Фарреллу, лейтенанту Королевского корпуса инженеров. Ах, первопроходцы! Этот тип давно уже умер, и в то время, как незрячие глаза его скульптурного образа слепо взирали на фальшивые фасады по Хай-стрит, непочтительные птицы пачкали его форменную фуражку.

Когда я, не веря своим глазам, уставился на название парка, холодный пот выступил у меня на спине. Трэнаван-парк был расположен на перекрестке Хай-стрит и Фаррелл-стрит, и это имя, выплывшее из далекого прошлого, ошеломило меня. Уже приблизившись к Дому Маттерсона, я все еще не пришел в себя.

Говарда Маттерсона оказалось не так-то легко увидеть. Я выкурил в его приемной три сигареты, изучая прелести пухлой секретарши и размышляя об имени Трэнаван. Не такое уж обычное имя, не так уж часто встречается; на самом деле на моем пути оно попалось лишь однажды, и при таких обстоятельствах, о которых я предпочел бы не вспоминать. Можно даже сказать, что Трэнаван изменил мою жизнь, но как – к худшему или к лучшему, – на этот вопрос трудно ответить. Я призадумался, стоит ли мне оставаться в Форт-Фаррелле. Однако тощий кошелек и пустой желудок – самые убедительные аргументы, и я решил задержаться и посмотреть, что мне предложит Маттерсон.

Внезапно, без всякого предупреждения секретарша сказала:

– Мистер Маттерсон может вас принять.

Я не слышал ни звонка, ни телефонного вызова, и я уныло улыбнулся. Значит, он из тех ребят, кто демонстрирует свою власть таким образом: "Мисс Такая-то, подержите-ка этого Бойда полчаса, а потом впустите его". И думает при этом: "Пусть знает, кто здесь хозяин". А может, я ошибался, вдруг он действительно был занят.

Он оказался крупным и плотным, с красным лицом и, к моему удивлению, моего возраста – года тридцать три. Исходя из назойливого мелькания его имени в городе, я подумал, что он постарше: в таком возрасте обычно не успевают создать империю, даже самую маленькую. У него были широкие плечи, но он был явно склонен к ожирению, о чем свидетельствовали тяжелые складки у подбородка и на шее. Как ни велик он, а я все-таки немного выше его. Ну, я-то ведь тоже не крошка.

Стоя за столом, он протянул мне руку.

– Рад вас видеть, мистер Бойд. Дон Хальсбах говорил мне о вас много хорошего.

"Еще бы ему не говорить, – подумал я, – если иметь в виду, что я принес ему целое состояние". Затем мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы достойно ответить на костоломное рукопожатие Маттерсона. Я старательно мял его пальцы, пытаясь доказать, что наши силы равны.

– Ну ладно, садитесь, – ухмыльнулся он, выпустив мою руку. – Я оформлю вас на это дело. Процедура самая обыденная.

Я сел и взял сигарету из коробки, которую он подтолкнул ко мне через стол.

– Вот что, мистер Маттерсон, – сказал я. – Не буду вводить вас в заблуждение. Я рассчитываю на то, что работа будет непродолжительной. Я хочу освободиться к весне.

Он кивнул.

– Я знаю. Дон говорил мне об этом; он сказал, что летом вы хотите вернуться на Северо-Западные территории. Вы рассчитываете извлечь для себя какую-нибудь выгоду из такого рода геологии?

– Другие-то извлекали, – ответил я. – Было много удачных проб. Я полагаю, что здесь в земле больше металла, чем мы думаем, и все, что нам надо, – найти его.

Он осклабился.

– "Мы" подразумевает "вы". – Затем он покачал головой. – Вы обгоняете время, Бойд. Северо-Запад еще не готов для эксплуатации. Какой толк в богатом месторождении, если оно расположено в диких лесах, и чтобы разработать его, требуются миллионы?

Я пожал плечами.