Змееныш (фрагмент)   ::   Дашков Андрей

Окровавленные зрачки зверя следили за каждым его движением. Почувствовав отвратительный холодок в желудке, Люгер осознал, что через мгновение коричневые клыки вскроют его не хуже любого кинжала.

Но это мгновение так и не наступило. Ужас перед небытием захлестнул Люгера, и из глубины этого ужаса, как из зловонного озера, всплыло земмурское имя.

Ночной лес под Элизенваром исчез. Вместе с ним исчезли поместье, небо, луна и карета. Стервятник и кабан оказались в красной пустыне, затянутой багровой дымкой. Зверь был неподвижен, и Люгер понял, что время здесь течет по-иному. Ему не угрожала никакая видимая опасность, однако его вдруг охватили сильнейшее отчаяние и безысходность, словно погребенного заживо.

Безмолвные фигуры выступили из тумана; каждая из них излучала хорошо ощутимую ненависть к потревожившему их человеку, тем не менее они пришли, чтобы помочь ему. Новая кровь и новое убийство усугубляли лежавшее на них чудовищное проклятие, но их связывало нечто большее, чем клятва.

Среди них были оборотни многих поколений и разных эпох, а в ближайшем Люгер узнал того, которого видел во время ритуала посвящения в пещерном городе Фруат-Гойме. Губы старого рыцаря шевелились, проклиная Стервятника, а в багровой пелене вокруг него происходило что-то непостижимое и страшное...

Мертвые рыцари окружили огромную кабанью тушу, и Слот увидел в их руках полупрозрачные силуэты мечей, похожие на тени. Его собственный меч утратил материальность и превратился в мерцающий сгусток мрака. Потом Люгер заметил, что меч попеременно материализуется в руках мертвецов, и почувствовал, что может управлять его перемещением.

Он отправил меч в руку рыцаря, стоявшего слева от кабана, и увидел, как тень клинка обретает плотность и металлический блеск. Когда новое воплощение магического меча завершилось, рыцарь сделал то, чего ожидал от него Стервятник.

Без малейшего звука меч вошел под лопатку зверя и пронзил его сердце. Оглушительный вой разорвал багровую вселенную, и в то же неописуемое мгновение она исчезла вместе со своими призраками.

Люгер снова оказался в ночном лесу, и время помчалось, как спущенный с цепи пес. Клыки зверя ткнулись в живот Стервятника, но не вспороли его. Глаза кабана стремительно стекленели, из пасти стекала кровавая пена, а в боку торчал меч, погруженный в плоть на половину своей длины.

* * *

Люгер с облегчением перевел дух. Все-таки хироманты не ошибались - знак на правой ладони хранил его для другой смерти.

Когда завершилась короткая агония и зверь затих, Стервятник не без труда извлек меч из раны и вытер лезвие о белый батистовый платок. Некоторое время он стоял над кабаньим трупом, ожидая очередного превращения, но его так и не последовало.

У Люгера дрожали руки. Потрясение оказалось достаточно сильным, и он нетвердым шагом направился к карете. Сегейла обняла его посреди аллеи; рядом с нею он пережил что-то вроде нового рождения.

По-видимому, только суеверный страх помешал кучеру спастись бегством. Теперь он прятал глаза, но Слот не осуждал гарбийца за то, что тот предпочел остаться сторонним наблюдателем. Это была не его война.

Люгер посадил Сегейлу в карету и отправился к дому пешком, несмотря на то, что уже заметил следы чужого присутствия. Схватка с кабаном была достаточно шумной, но хозяина никто не встречал, и это было плохим признаком.

Его предчувствия подтвердились - возле парадного входа он увидел череп собаки, белеющий в траве. Боль пронзила холодное сердце Стервятника. Сомневаться не приходилось - его верный друг Газеус был мертв.

Глава вторая

НАРУШЕННЫЙ ПОКОЙ

Череп намеренно положили так, что его нельзя было не заметить.