Змеи, драконы и родственники   ::   Угрюмова Виктория

Доблестный германский офицер окончательно утратил ощущение реальности, но не сдавался:

— Вас ист дас?! Это не естъ корошо! Не нато меня пихайт!

Перукарников выдернул зубами кольцо у гранаты и приготовился к броску.

— Врешь! Не возьмешь, гады! — прокричал он сквозь зубы.

Сидорчук скорчился за пулеметом, радостно оскалившись:

— Зараз мы тоби покажемо, як до радяньских партизан чиплятыся та як дружних фрицев переслидувать!

Он сделал честную попытку прицелиться, но трясло так, что это ему совершенно не удавалось.

Салонюк встал во весь рост, как памятник несгибаемым воинам-интернационалистам, и, держась одной рукой за башню, строго заявил:

— Без моей команды вогню не видкрывать! — и приветственно замахал стремительно приближающейся Гедвиге: — Нестору Ивановичу наш щирый привит!

Маметову удалось-таки затолкать Морунгена внутрь танка, и теперь он норовил влезть следом, а из недр машины доносились приглушенные протестующие вопли:

— Стоит! Стоит, кому каворью! Стоит, стреляйт буту!

Колбажан нервно хихикал:

— Щекотно однако! — и мотал в воздухе ногами.

Салонюк обернулся и увидел у себя за спиной кошмарную сцену, которая могла присниться только в страшном сне. Он в ужасе выпучил глаза и скомандовал:

— Во бисова дитына! Жабодыщенко! Сидорчук! Маметова засосало, скорише мене допоможить вытягты его из танки!

Сидорчук ткнул пулемет Перукарникову:

— Ваня, пригляди за дегтярем, я зараз!

Он ловко вскочил на башню и обеими руками ухватил Маметова за свободную ногу, на второй повисли Жабодыщенко и Салонюк.

— Оууу!!! — поморщился Василь, когда на него повеяло несравненным ароматом маметовских сапог.

Салонюк, красный от напряжения, понимающе переглянулся с Сидорчуком:

— Тягни швыдче, бо у танку вси фрици потравяться! — И он философски заметил: — Тоди аварии не избежать!!

Снизу продолжали доноситься крики Морунгена:

— Нихтц! Нихтц! Не нато это делайт! Клаус, стой!

И огромная машина стала сбавлять скорость. Как только Маметова извлекли, Дитрих с изумлением разглядел, что их догоняет не какой-то мифический Махно, а давний знакомец и союзник — король Оттобальт и его тетя, вставшая, по всей видимости, не с той ноги.

Как ни печально, но немцам пришлось смириться с мыслью, что короля они совершенно не интересуют. Он не доскакал до танка, а спрыгнул с коня возле Гали и проявил к ней интерес. Интерес этот был столь очевиден, что Салонюк даже слегка смутился и покраснел.

— О, бисова баба, — сказал он, обращаясь к майору. — Вже мужика окрутила. Ба, як цилуються. А мне по физии наплюхала. Одно слово — жинки.

— Йа, йа, — подтвердил Дитрих, к которому приблизилась сияющая тетя Гедвига.

— Насилу догнала, — сказала она.

— Вас? — уточнил Дитрих, не понимавший ни слова.

— Едва догнала нас, — пояснил Салонюк, дивясь, что фриц понимает его и не понимает тетку в папахе.

Нет, не прошла даром наука Гельс-Дрих-Энна. Партизаны были в Вольхолле действительно как дома.

— Поедем домой, — призвала Гедвига, поглаживая дракона по бронированной шкуре.

— Домой запрошуе, — перевел Салонюк.

— Белохатки! — напомнил ему Дитрих.

— Та вона мабуть вид вас чогось хоче, — расплылся Тарас в улыбке.

Немец сделал страшное лицо, показывая, как ему не хочется продолжать общение с русскими фрау. О, он не забыл день появления Гедвиги в замке короля Оттобальта.

Король был легок на помине. Он подъехал к недавним гостям, держа в объятиях счастливую невесту.

— На свадьбу приглашаем, — ослепительно улыбнулась Галя. — Отто мне сделал предложение, цупитуйчик подарил. Сейчас вот едем жениться.

— Поздравляем, — сказал Перукарников, живо представивший себе танк в свадебных лентах. — Только нам с фрицами в Белохатки бы, на войну.