Золото гномов   ::   Брайан Дуглас

запищит, старик глянет разок в его сторону и наделит волей, чтобы он мог, когда подрастет, убивать. А после уж отвернется и навек о нем забудет. И правильно. Его дара вполне достаточно, чтобы стать воином, а большего и желать нельзя.

Выслушав эту тираду, светловолосые бродяги одобрительно закивали и опустили пики. Только Аскольд все еще поглядывал на киммерийца настороженно и цепко.

- Где это - Киммерия? - спросил он.

- Далеко на севере.

Аскольд покачал головой, и серьга его блеснула на солнце.

- Никогда не слыхал.

Из ямы снова донеслось ворчание. Конан спешился, снял седло и пустил кобылку пастись к лошадям запорожцев. Потом тоже подошел к яме и заглянул туда, ожидая увидеть попавшего в ловушку стенного волка. Однако его глазам предстало нечто совершенно неожиданное.

По дну ямы метался, выкрикивая бессвязные угрозы, низкорослый рыжий, человечек, коренастый, заросший до самых глаз бородой. На нем была курточка в полоску - красный цвет чередовался с ядовито-желтым, и синие штаны, заправленные в сапоги из мягкой кожи. Когда кто-нибудь из казаков тыкал в него древком, он подскакивал и разражался новым потоком проклятий, мешая слова нескольких языков и потрясая в воздухе короткопалыми, довольно толстыми руками, густо заросшими рыжим волосом. Это очень забавляло казаков.

- Во здорово! - восхитился Конан, по-детски ухмыляясь, и тоже потыкал в человечка рукоятью меча.

Человечек вскинул голову и засверкал узкими зелеными глазами с золотистым, вытянутым, как у кошки, зрачком.

Из того, что Конан сумел разобрать, половина была непристойностями весьма гнусного свойства, а половина - добрыми пожеланиями, как-то: чтобы конь сбросил мерзавца с седла в минуту решающей битвы, чтобы меч его не разил никого, кроме своего хозяина, чтобы ладья его пошла ко дну, напоровшись на камни у Смертного Переката на бурной реке Запорожке...

Конан с удовольствием слушал грязную брань. Не так давно ему случилось осесть на довольно долгий срок в шелковой опочивальне одной знатной дамы Митра свидетель, славная женщина! - и насмотреться там на самую изысканную роскошь. Конан решил, что коли ему предстоит впоследствии купаться в богатстве, нужно хотя бы выяснить, какие удовольствия можно из этого извлечь. В числе прочих диковин он увидел у нее золотые клетки с певчими птицами, которые, по мнению неотесанного варвара, пищали довольно противно и всегда не вовремя. Нет, никаких птичек, решил он про себя. Но вот этого коренастого рыжего человечка он с удовольствием посадил бы в золотую клетку, чтобы иметь возможность в любое время наслаждаться его великолепной бранью. Отличная штука, куда слаще пения.

Внезапно человечек прервал ругань, заметив среди склонившихся над ямой физиономий новую - обрамленную черными лохматыми волосами, синеглазую, юношескую. Жизнерадостная белозубая ухмылка от уха до уха, сверкавшая на загорелом до черноты лице, показалась ему довольно-таки глупой.

- А это что за отродье Нергала? - вопросил он и потыкал в сторону Конана своей короткопалой рукой. - Кого еще ты взял в свою банду, Серебряная Серьга? Неужели ты думаешь, что если я соглашусь показать, где спрятано золото гномов, этот парень позволит тебе и твоим дурням унести его без помех? Ей-ей, простоват ты, Серебряная Серьга, хоть и воображаешь себя вождем. О нет, Длинная Пика, Белая Борода, всем вам не жить, заснете навек с дыркой в ухе на каком-нибудь привале... Ибо сказано: бойся льстивого голоса да черного волоса. Он чужак. Зачем взяли его к себе?

- Какое золото? - спросил Конан у Аскольда, пропустив мимо ушей все обвинения, выдвинутые в его адрес рыжим человечком.

- Золото гномов... - задумчиво проговорил Аскольд. И тут только спохватился. - Золото, да не про тебя, - сказал он. - Я почему-то думаю, что тебе с нами не по пути, Конан из Киммерии.