Золотой полдень   ::   Сапковский Анджей

А видел я и знал, в частности, что через сто тридцать лет, в июле 1966 года, четыре его фотографии, изображающие девочек одиннадцати-тринадцати лет в романтичном и возбуждающем воображение викторианском белье и двусмысленных, но эротически убедительных позах, пойдут с молотка в Сотби и будут проданы за сорок восемь тысяч пятьсот фунтов стерлингов. Недурная сумма за четыре клочка обработанной колотипической техникой бумаги.

Но говорить об этом было бессмысленно.

Я услышал шум крыльев. На ближней вербе уселся Эдгар. И призывно закаркал. Напрасно. Я и сам знал, что уже пора.

— Пора кончать пикник, — встал я. — Прощай, Чарлз.

Он не удивился.

— Ты можешь идти? Твои раны...

— Я — кот.

— Совсем было запамятовал. Ты же Чеширский Кот. Когда-нибудь еще встретимся? Как думаешь? — Я не ответил.

— Встретимся когда-нибудь? — повторил он.

— Никогда, — ответил за меня Эдгар.

Вот в принципе, дорогие мои, и конец. Так что надо закругляться.

Когда я вернулся в Страну, полдень золотился вовсю: ведь время у нас течет несколько по-иному, нежели у вас. Однако к Зайцу и Болванщику я не пошел, чтобы распить вместе выигранную на спор бутылку и похвастаться очередным — после упрямого Шекспира — успехом в направлении судеб мировой литературы. Не пошел и к Мэб, чтобы попробовать уладить конфликт при помощи банальной, но нашпигованной комплиментами беседы. А пошел я в лес, чтобы полежать на ветке, зализать раны и отогреть на солнце шубку.

Табличку с надписью «ОСТОРОЖНО: БАРМАГЛОТ» кто-то сломал и закинул в кусты. Скорее всего сделал это сам Бармаглот, который поступает так довольно часто, ибо обожает застигать посетителей врасплох, а табличка с предостережением сводит на нет эффект неожиданности.

Но ветка была там, где я ее и оставил. Я забрался на нее. Изящно свесил хвост. Улегся, предварительно проверив, не крутится ли где-нибудь поблизости Радэцки.

Пригревало солнышко. В глущобе туктумов весело перепыривались хливкие шорьки, хлокотали пелицапли, мюмзики и зелюки смумело выблучивали что-то на дальней гажайке, но что именно, я не разглядел. Слишком велико было расстояние.

Стоял золотой полдень.

Было прекрусно и чуточку меланхочально. Как всегда у нас.

Впрочем, вы прочитаете об этом сами. В оригинале. Либо в одном из переводов.

Ведь их так много.