Золотые листья   ::   Галкин Владимир

А потом про Миколу Терпышного вспомнили:

- Вот ведь как напужал всех, пустобрех! Оглянулись, его уж нет рядом.

- Куда подевался? - Друг друга спрашивают, да сестренки Первунины замахали руками: вон, мол, дядька Микола по болоту побег. Глянули, и вправду Микола с кочки на кочку, по которым Данила молодых вел, прыгает. Далеко уж был, кой-кто из мужиков усмехнулся:

- Эвон испужался как, и дороги не разобрал. А Данила закричал:

- Куда нелегкая тебя понесла? Вертайся назад! За брехню не станем наказывать!

Тот будто не слышал, дальше уходит. Но Первун будто вспомнил:

- Да он к осинкам золотым пробирается, углядел, ведь, откуда вышли мы.

Чертыхнулся Данила, услышав слова Первунины:

-Экой несураз! В бабьи поверил россказни! - И опять закричал: - Правее держи, дальше место топкое. А лучше меня дожидайся, коли нужда, на Гриву сам выведу.

Микола не обернулся, раз, другой шагнул, по грудь провалился, завыл истошным голосом. Кинулся старый Данила на выручку, за ним вслед Первуня с Ариною, Арсентий да еще мужиков несколько, да пока добрались, где Микола выл, на поверхности уж пузыри плавали. Хорошо, у мужиков шесты были с крючьями, ткнули раз, другой, подцепили за штанину Терпышного, полумертвого из трясины вытянули. Как откачали, признался он, что к осинкам на остров пробраться хотел, а как совсем очухался, старик на Гриву увел его. Что уж ему там Данила показывал, да какие меж них разговоры велись, никто не знал. Только Терпышный, как вернулся, к болоту дорогу будто забыл, потом признался - старик осины на глазах его все до одной порубил и наказал, чтоб на селе обо всем рассказал, не то еще найдется бестолочь - в сказки уверует.

С тех пор про золотые листья ребятишкам только старики сказывали.

А к зиме с морозами Первун с дружками на остров свататься прикатил, глядит, и вправду у дома жердины осиновые навалены. Старик их взгляды заметил, усмехнулся:

- Для изгороди они, право дело, отменные.

Свадьбу для Арины с Первуней в ту же зиму чин по чину сыграли, а когда в церкви венчались, гудел большой колокол шибче прежнего.

Данилу с Аленой молодые к себе в село звали жить, да они отказались на Гриве привычнее. Ну, да Арина с Первуней часто их навещали. А летом али осенью Первуня все замечал: как через болото пойдут к острову, Арина кому-то рукою помашет. Спрашивал: кого, дескать, приветствуешь? Та отвечала:

- Подружку свою, русалочку.

Вглядится Первун в ту сторону, куда жена рукою махала, да только увидит, как деревце али камышинка в ответ покачиваются.