Звероликий   ::   Чернецов Андрей

Получив деньги, он бросит проклятое занятие, остепенится и купит себе небольшую, но уютную виллу с оливковыми деревьями и виноградом во дворе, мраморной лестницей и обязательно большим гаражом, чтобы туда влез даже легкий танк «Центурион», не говоря уже о самом большом лимузине.

Взор Дивициака привык к темноте подземелья. Слабого света фонаря хватало, чтобы осветить путь.

Могильный вор прошел по подземному ходу уже около ста пятидесяти ярдов и знал, что скоро выйдет в подземелье. Потом он окажется у подножия каменной лестницы, которая окончится у открытых дубовых дверей. За ними будет высокий просторный зал, где каждый звук отдается гулким эхом — семиугольное помещение, стены которого еще хранят знаки креста.

Старая подземная церковь времен недоброй памяти августа Юлиана Богоборца.

Пройдя по гулким каменным плитам и поднявшись по ступеням, Симеон наконец подошел к двери и, навалившись плечом, открыл ее. Петли противно заскрипели. Визгливое эхо раскатилось под каменными сводами и замерло.

Он вгляделся в пыльную тьму оплетенного паутиной семиугольного зала.

Там его ждали.

Высокий мужчина в сером плаще до полу, двигающийся беззвучно, словно плывя, похожий на призрака или вурдалака из плохого фильма ужасов свейской студии «Готика», прогуливался по залу, будто у себя дома.

— Доминус Луций? — удивился Дивициак. — А где отец пресвитер?..

— Преподобный Марк не смог прийти, но, я думаю, его присутствие не обязательно.

Грабитель могил унял нахлынувший страх.

В конце концов, колдун всего один, а на крайний случай у Симеона в кармане — девятизарядный ау-накский «Шочикецаль». Дрянь ствол, но с десяти шагов делает в человеке дырку будь здоров какую.

— Ты принес?

— Вот, — Симеон показал сосуд. — Это все.

— Это все? — Гримаса разочарования проступила на лице мага.

— Да. И золота там тоже, кстати, не было.

— Мне приходится поверить тебе на слово, — бросил Вер. — Надеюсь, у тебя хватило ума не загнать Браслет Кали или Ожерелье Онгуна какому-нибудь ливийскому шаману. Ладно, давай его сюда.

— Мои ауро, — сухо напомнил Дивициак.

С презрительным равнодушием Корнелий вытащил из-за пазухи бесформенного плаща пачку пятисотенных банкнот.

— Ну что, в банк, надеюсь, проверять их не потащишь? Хотя постой… — Он вынул опять-таки из-за пазухи какой-то предмет. — Приложи-ка, друг мой, это к сосуду. Посмотрим, что ты мне принес.

— Извините, уважаемый Корнелий, но что-то опасаюсь я к вам подходить.

— Ладно, лови…

Подобрав брошенный ему предмет — вырезанную из кости (уж неизвестно чьей) фигурку змеи, могильный вор прикоснулся ею к своей находке. И воздух вокруг чуть засветился.

— Отлично, — улыбнулся Вер. — Остается закончить это дело.

В то же мгновение позади Симеона возник крепкого сложения темнокожий мужчина в старом пятнистом мундире — обычной форме разнообразных африканских армий.

На висках Дивициака сомкнулись стальные пальцы и без всяких усилий подняли его над полом. Жертва взвизгнула, предугадав свою участь. Здоровяк резко рванул голову несчастного вверх и влево, тело разорителя гробниц дернулось в конвульсиях и обмякло. Все было кончено.

Убийца брезгливо втянул воздух.

— Трус, обгадился перед смертью, — констатировал он. — Перед смертью надо не бояться, а веселиться, чтобы испортить радость врагу.

— Молодец, — похвалил его человек в сером плаще. — Позаботься о трупе. Но не как в прошлый раз — ты ведь помнишь, что тебе теперь можно кушать, а что нельзя. Я могу просто не успеть тебя спасти.

— Я помню, господин, не волнуйтесь.

Дануда Тагун Дада, бывший колдун и бывший зомби с Золотого Берега, возвращенный к жизни магией того, одно из имен которого звучало как Корнелий Луций Вер, легко, будто пустой мешок, взвалил мертвеца на плечо и унес куда-то в темноту.

Его хозяин поднялся по узкой, уходящей во мрак лестнице наверх.