Зверская ферма - 2   ::   Прибыловский Владимир

Возникло движение псов-реставраторов, выдвинувшее идею восстановления исторической преемственности путем назначения животноводом вместо Мишки кого-нибудь из потомков хряка Наполеона. От движения псов-реставраторов вскоре откололась партия псов-младореставраторов, которая выступила за возвращение к власти свиноводческой династии фермера Джонса. Дальних родственников Джонса из-за Изгороди псы-младореставраторы не признавали, и утверждали, что прямых потомков фермера следует искать на ферме - среди псов и кабанов старинных пород.

Среди псов-младореставраторов получила широкое распространение теория, сформулированная маленьким толстым бульдогом Димсоном. Согласно бульдогу Димсону, в уменьшении кормовой пайки на ферме виноваты овцы каракульской породы. При фермере Джонсе их численность регулировалась естественным образом (из шкурок ягнят этой породы делались шапки на продажу другим двуногим), а после Джонса эти овцы расплодились и, по мнению бульдога Димсона, объедали всех остальных животных.

Всего этого идейного разброда уже никак не могли вынести старые кабаны из Свинского Бюро. Они создали Чрезвычайный Свинский Комитет (ЧСК), в состав которого вошло несколько самых мудрых кабанов, а также пара самых старых псов. ЧСК объявил кабана Мишку заболевшим дурной человеческой болезнью, запретил всем громко шипеть и гоготать и намекнул, что собирается запретить прямохождение - как источник всех беспорядков. ЧСК пригрозил разогнать все Живсоветы, особенно те, которые норовят перейти в Человечество. Больше всех этого испугались гуси и утки, но и молодым кабанам планы старых не понравились.

Бывший кабан Борька возглавил борьбу гусей, уток и младокабанов против Чрезвычайного Свинкома. Тут-то и выяснился тщательно скрываемый факт, что у старых псов давно повыпадали зубы и кусаться они не могут. Молодые же псы, как оказалось, были сами не прочь позаседать в Живсоветах, получать повышенные пайки, и даже были готовы ради этого шипеть, гоготать и ходить перед животноводом Борькой на задних лапах. В борьбе против Чрезвычайного Свинкома особенно отличился бесхвостый пес Решка (потерявший свой хвост еще при Брешке, в боях за поместье "Южное"), а также вожак Главного Животного Совета злобный и горластый черный кот Хасан.

Глава двенадцатая

После поражения ЧСК и разгона Свинбюро, бывший кабан Борька и черный кот Хасан не стали восстанавливать власть животновода Мишки. Было объявлено, что Чрезвычайный Свинком действовал с согласия кабана Мишки, и что теория "свинства с человеческим лицом", которую отстаивал Мишка, придумана только ради восстановления тирании "кабанов четвероногих". Чтобы другие крупные кабаны и их Живсоветы не скандалили, всю Ферму разделили между кабанами-животноводами на 15 кусков - считая те три куска, которые уже давно объявили себя частью Человечества.

Животновод Борька подтвердил и велел записать на внешней стене гумна право всех зверей хрюкать, гоготать, шипеть, а также произносить все прочие звуки. Партия "кабаны четвероногие" подверглась временному запрету. Поросята из партии "кабаны прямоходящие" даже выдвинули гуманитарное требование вообще запретить всем животным ходить на четвереньках.

Одержав победу, животновод Борька почил на лаврах. Он отдыхал на завалинке перед усадьбой, пил виски и кормил с рук старенького, но прожорливого ворона Моисея. Ворон Моисей по-прежнему любил рассказывать животным сказки о Леденцовых Горах, в которые попадают все звери после смерти. Моисей считался верным сторонником кабана Борьки, но когда Борька засыпал, ворон улетал покормиться и к другим кабанам (особенно его привечал начальник большого гумна хряк Лужок), а потом летел в гости к бесхвостому псу Решке.

Управлять фермой животновод Борька поручил своему новому советнику гусаку Гургулису.