Звездная каэши-ваза   ::   Лютый Алексей

Через минуту он будет над вами. Тарелку внутрь затащите лебедкой, а этого уродца суньте в специальный контейнер, что вдоль бортов закреплены. И живей работайте. Не дай бог, урод в себя придет… Бегом марш, я сказал!

– Ох, тяжела солдатская служба, – театрально вздохнул Сергей и, взвалив пришельца на плечо, бросился на улицу. Кедман выскочил следом. Механизатор Егоров облегченно вздохнул, глядя вслед сбежавшим элементам «белой горячки», и лишь к утру сообразил, почему со стула никак встать не может. Но это, как говорится, совсем другая история…



ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Земля. Место действия: то тут, то там, но в основном еще никому не надоевший бункер. Год тот же, что и раньше, поскольку новый почему-то наступит только первого января. Осень. Если точнее, то «бабье лето». А если уж быть совсем точным, то еще и на часы надо смотреть. А там, блин, уже утро…



Пришелец скребся то о стенки, то о крышку экранированного свинцом контейнера, снабженного автономной атмосферой. Скребки получались какие-то жалобные, и Шныгин, косясь краем глаза на ларчик с добычей, горестно вздыхал. Особо тяжкими эти вздохи получались, когда старшина словно наяву представлял, что это не мелкого уродца, а его самого запаковали в ящик. Причем, не после тяжелой и продолжительной болезни, а в самом разгаре похмелья. А эта тварь в контейнере, хоть, конечно, и «уфик», как окрестил пришельцев языкастый Пацук, хоть и прямая угроза безопасности Земли, хоть и является тем самым навозом межзвездной цивилизации, который им, «икс-ассенизаторам» выгребать надлежит, но все же неизвестно, догадался ли пришелец хотя бы сообразить, какая именно трубка внутри поможет от «сушняка» избавиться.

– Товарищ майор, может быть, дадим уродцу опохмелиться? – забыв, что находится в строю, предложил старшина. Раимов, до этого в пространственной речи превознося доблесть и героизм своих подчиненных во время первого задания, поперхнулся.

– Так, Шныгин, на первый раз прощаю. Впоследствии за такие предложения буду жестко карать, – строгим отеческим тоном проговорил майор. – Ты мне тут свои барские замашки брось. Вон, на помойке с бомжом меценатствовать будешь. А тут, тем более в присутствии врага всей человеческой цивилизации, нюни распускать я никому не позволю, – Раимов повысил голос. – Не забывайте, бойцы, что эта тварь, с виду такая безобидная, всю деревню в сон погрузила. Да еще и так, что на месте происшествия уже три часа всякие ученые, экстрасенсы и прочие бездельники крутятся, а даже распоследнее куриное яйцо разбудить не смогли. Еще неизвестно, как на мирных жителях последствия воздействия инопланетной технологии откликнутся, а вы мне тут оккупантов жалеете! Никакой пощады врагу. Ясно вам?

– Так точно! – рявкнули в один голос дисциплинированные Зибцих и Кедман, а Шныгин только плечами пожал.

– С похмелья напиться даже в вытрезвителе дают, еври бади, – вздохнул он. – Этот лох, конечно, враг, но не по-скотски же с ним обращаться?! Так мы можем до того докатиться, что заставим пришельцев грязные портянки нюхать.

– Р-р-разговорчики в строю! – взревел майор, переходя на максимальный уровень децибел. – Отставить мне тут бабские нюни. Зибцих, Пацук, транспортируйте контейнер с плененным оккупантом в лабораторию к доктору Гобе. Остальным разойтись… Да! И еще. Благодарю за службу!

В ответ на благодарность, первое слово ответной фразы – «служу» – все четверо бойцов рявкнули одновременно и так слаженно, будто всю жизнь орать на командира квартетом репетировали. А вот дальше вышло некрасиво. Мало того, что каждый агент заявил, что служит одной отдельно взятой стране, так еще и все четверо переорать друг друга попытались.