Ошибка машины   ::   Честертон Гилберт Кийт

— Вышло бы очень неловко, — спокойно заметил отец Браун, — если бы это оказался какой-нибудь известный спортсмен.

— Нет, он не спортсмен, — без улыбки отвечал Ашер. — Мы быстро выяснили, кто он такой. Впрочем, это я понял сразу, едва разглядел его в лунном свете.

— Вы решили, что это сбежавший преступник, — простодушно сказал отец Браун, — потому что читали утром о побеге.

— У меня были и более веские основания, — холодно ответил начальник тюрьмы. — Вряд ли стоит говорить о том, что и так очевидно: порядочные спортсмены не бегают по вспаханным полям и не продираются сквозь колючие изгороди. И уж подавно не стелются по земле, как провинившиеся собаки. Нет, опытный глаз приметил кое-что посущественнее: на бегуне была грубая и потрепанная одежда, и сидела она как-то слишком скверно. Когда я увидел в свете восходящей луны черный силуэт — огромный воротник горбом, длинные рукава болтаются, как у безрукого, мне сразу пришло в голову, что он сменил тюремную робу на платье сообщника и оно ему не впору. К тому же волосы у него не развевались на бегу, хотя дул довольно сильный ветер — значит, они были коротко острижены. Я вспомнил, что за этими полями и находится «Приют Пилигрима», для которого он, как вы помните, приберегал пулю. И пустил в ход свою трость.

— Блистательный образец мгновенного умозаключения, — сказал отец Браун. — А вот был ли при нем карабин?

Тут Ашер, расхаживавший по комнате, резко остановился, и потому священник добавил, как бы извиняясь:

— Без винтовки, я слышал, от пули мало толку.

— Карабина не было, — ответил его собеседник в некотором замешательстве. — Что ж, видно, у него изменились планы или что-то пошло не так. Вероятно, он бросил карабин по той же причине, по какой сменил одежду, — скажем, он пожалел, что оставил робу в крови убитого.

— Что ж, это возможно, — проронил священник.

— Ну, тут во всяком случае все ясно, — продолжал Ашер, занявшись какими-то бумагами. — Мы и так уже знаем — это он.

— Откуда же? — пробормотал Браун.

Грейвуд Ашер отбросил свои бумаги и снова взял газетные вырезки.

— Хорошо, начнем сначала, — сказал он. — Видите, в этих двух заметках упоминается «Приют Пилигрима», усадьба миллионера Айртона Тодда. Фигура незаурядная — из тех, кто поднялся вверх по лестнице…

— …оставив прежнее, вознесся вверх, — кивнул отец Браун. — Да, я понимаю. Вероятно, нефть?

— Во всяком случае, — сказал Ашер, — Затейник Тодд совсем не случайно оказался в центре событий.

Он опять потянулся перед камином и продолжал своим излюбленным тоном:

— Начнем с того, что никакой тайны, собственно, и нет.

Нет ничего таинственного, или даже странного, когда арестант угрожает владельцу богатой усадьбы. У нас народ не то, что в Англии, — это у вас богачу прощается богатство, если он швыряет деньги на больницы или лошадей. Затейник Тодд возвысился благодаря собственным способностям.

Что ж, многие жертвы этих способностей не прочь отыграться хотя бы и с помощью ружья. У Тодда есть враги, о которых он понятия не имеет, например, уволенные рабочие или конторщики разоренных им компаний. Он — человек незаурядного ума и видная в обществе фигура, но у нас в стране у рабочих с хозяевами довольно напряженные отношения.

Вот как обстоит дело, если считать, что Райян собирался в «Приюте Пилигрима» убить хозяина. Я так и полагал, пока новое маленькое открытие не пробудило во мне задремавший инстинкт детектива. Пристроив надежно своего пленника, я подобрал трость и пустился, не торопясь, по проселку; миновав два-три поворота, я оказался перед боковым входом во владения нашего миллионера, как раз неподалеку от озерца, или пруда, давшего название усадьбе. Это было часа два назад, около семи.