Звездный огонь   ::   Серебряков Владимир

А вот профессию, научное звание — прекурсотехнолог, доктор физических наук — и цель прибытия на Габриэль — консультации в Пенроузовской Академии — я ввел совершенно самостоятельно.

Потому что прознай кто в колонии, что сюда направляется — нет, того хлеще, прибыл уже! — представитель Отдела внешних расследований Колониальной службы, как меня перехватит толпа официальных лиц, и никаких расследований я уже, конечно, не проведу. Ноги бы унести. А то перекормят на официальных приемах, и скончаюсь я от заворота кишок в страшных муках в пятнадцати парсеках от родной Земли. Поэтому приходится действовать инкогнито. Правду сказать, мне так удобнее. Возможно, будь я профессиональным голубцом, как этот парень, мне не было бы так неловко пугать людей мундиром. Но я всего лишь внештатный агент, едва прошедший конкурс из-за малой степени аугментации. Просто разъездной шпик всемогущей Службы.

Голубец постучал детектором о поручень, призывая к вниманию.

— Слушайте меня, — проговорил он скучным голосом. Видно было, что эта ежечасная лекция надоела ему безмерно. — Вы находитесь на планете Габриэль. Это не самое уютное место в Доминионе. Поэтому будьте внимательны. Сейчас к куполу подойдет транспорт, и вас отвезут в город. За время пути вы прослушаете лекцию о правилах поведения. Все оденьте маски. — Он махнул рукой в сторону прислоненного к стене купола контейнера. — И не забывайте дышать.

Подождав, пока толпа у ящика не рассосется, я выудил из его глубин — контейнер оказался почти пуст — одну маску. Больше всего она напоминала хирургическую — тонкая мембрана, закрывающая нос и рот. Большинство колонистов тут же налепило маски, моментально став неузнаваемо-одинаковыми, точно дешевые клоны. Я свою внимательно оглядел, за что и был вознагражден надписью мелким шрифтом по внутреннему краю: «Респиратор. Срок годности 6 часов».

Странно, но в маске дышать стало легче. Поразмыслив, я понял, в чем дело. Мембрана задерживала углекислоту, а та раздражала дыхательный центр. Не переборщить бы — при здешнем парциальном давлении кислорода можно в два счета захмелеть, стоит только запыхаться немножко.

Обещанный транспорт оказался обыкновенным пассажирским ховером. Очень похожие ходят в Таиланде по рекам вверх-вниз, вроде старинных пароходиков. Я как-то получил массу удовольствия, прокатившись на подобном транспорте: два синяка, шоковый удар и благодарность от начальства за поимку прескверного типа, спекулировавшего сертификатами генсканирования.

И никакого шлюза. Двери купола просто распахнулись, и несколько шагов до лесенки, ведущей в кабину ховера, нам пришлось сделать по земле планеты.

Признаться, никакого впечатления на меня это не произвело. Щебенка как щебенка.

В ховере было тесновато. Я занял одно из самых удобных мест у окна только потому, что одним из первых покинул купол. Большинство колонистов боится ступать на поверхность «новой родины», будто на них поголовно нападает сомнение — а не совершили ли они колоссальную глупость? Водителя не было; проходя мимо закрытой кабины, я не разобрал, управлялся ли ховер встроенным сьюдом или дистанционно. Вместо задней стенки кабины стоял плоский экран. Стоило последнему из нас занять свое место, как ховер тронулся. Экран вспыхнул. На нем отобразился Габриэль, видимый с орбиты, — алмазный блеск полярных шапок, занимающих чуть ли не полпланеты, и золотая полоса между ними, прерываемая кое-где тусклыми зелеными и серыми пятнами. Планета походила на экзотическую драгоценность, извлеченную кем-то с чердака и не до конца оттертую от грязи.

Вводную лекцию я слушать не стал. Все, что можно было узнать о Габриэле, было загружено в мой секретарь до отбытия с Земли, и большую часть сведений я даже успел проштудировать.