Звездолет на Галахор   ::   Лалли Микеле

- Спасибо, - сказал мальчик.

Пассажирский корабль приземлился ровно в три. Все называли его просто "пассажиром", но Гарсо подумал, что это самый большой звездолет, который он когда-нибудь в жизни видел. Даже боевые корабли по ту сторону Пояса не выдерживали с ним никакого сравнения. Его обшивка была совершенно гладкой. Не было видно ни герметически задраенного люка, ни гиперкосмических иллюминаторов, ничего. Поверхность отшлифованная, как у драгоценного камня, вся сверкающая, словно хранит память о преодоленных за двадцать веков космических пучинах. "Он с Земли, - думал Гарсо. - С планеты, где я родился". Внутри этой металлической акулы пятьсот мужчин и пятьсот женщин были погружены в сон, все их физиологические функции, деятельность внутренних органов, мозга были словно заторможены. Через минуту после посадки корабля они должны будут возвратиться к жизни.

И вот она наступила, эта минута. Президент Галахора достопочтенный Уотсон взошел на трибуну. Его голос ясно и отчетливо разнесся по стадиону:

- Земляне, растения, все живые существа Галахора! Мы прибыли сюда как первооткрыватели много лет назад. Не мы, а механизмы, точнее, верные друзья рода человеческого - роботы. А год назад прилетели мы, первые люди. Нам здесь также пришлось выдержать борьбу, потому что мы не сразу достигли взаимопонимания. Во всяком случае, так было поначалу. Но потом все уладилось. Во Вселенной поистине хватит места для всех. Мы готовимся к новому прыжку за пределы Великого Пояса. Нас ждут другие галактики, другие миры. Но этот прыжок нужно как следует подготовить, нам так же необходимы прочные тылы, как и передовые посты. Нам надо было торопиться, и мы привезли сюда детей раньше, чем родителей. Мы должны были это сделать, если хотели выиграть битву с временем. Сегодня на планете, которую мы зовем Земля, Первое мая... Это большой праздник... Но мне нечего больше добавить. За меня все скажет Туксо, робот первой серии, галактический исследователь, воспитатель наших детей, который скоро должен улететь за пределы Пояса...

На стадион вышел Туксо, и внезапно воздух наполнился гулом. Это включились запрятанные глубоко в металлическом корпусе робота магнитные ленты. Из его динамиков, заработавших на полную мощность, понеслись звуки, извлеченные из бездонного колодца прошлого, отзвеневшие тысячелетия назад, вскоре после того, как первый человек бросил вызов космосу, в городе, который назывался Москва. Это было послание, которое спустя десятки веков планета-мать каждый год продолжала слать своим сыновьям, рассеянным во Вселенной, чтобы напомнить им о первых шагах Великого Завоевания.

"Здесь, на первомайской Красной Площади, - гремели динамики Туксо, - в эту минуту начинается парад и демонстрация трудящихся... В колоннах демонстрантов миллионы людей... На трибуне мы видим нашего Первого Космонавта..."

Грохот динамиков нарастал. Туксо весь словно источал звуки фантастической мощности: голос диктора разносился из края в край по всему стадиону; не прошло и нескольких минут, как все земляне встали и запели вместе с ним. Эта песнь казалась теперь древней, как мир, как первая галактика, завоеванная человеком; скоро этой песне суждено будет прозвучать по ту сторону границ неизведанного, которые вот-вот должны были преодолеть люди. Это был Интернационал.

Гарсо не заметил, что прямо за трибуной, на которой он стоял, еще ночью выросло исполинское рожковое дерево. Одна из его ветвей на мгновение легко коснулась щеки мальчика и он отчетливо услышал громкий голос леса:

- Дружок, Туксо просит, чтобы мы тебе рассказали: когда-то на Земле жил-был человек, которого звали Юрий Гагарин...