Особенности национального сыска   ::   Серегин Михаил

Он на сей раз сопровождался разноцветными кругами, которые поплыли у меня перед глазами и категорическим отказом ног удерживать мое тело в вертикальном положении. Я моментально очутился на четвереньках.

Я видел перед собой лишь несколько пар ног, которые окружили меня через некоторое время, и услышал комментарии каких-то остряков о том, что я похож на бультерьера перед схваткой и что мой зад слишком крупноват для того, чтобы в такой позе выглядеть изящно. Наконец передо мной возникли две новые пары ног – в синих брюках и в черных с лампасами. Крепкие руки ухватили меня под мышки, оторвали от пола и поставили на ноги.

Сквозь легкий туман я разглядел, что меня держат в человечьей позе, не позволяя вернуться к обезьяньей, швейцар Борис Арнольдович и сантехник Михалыч.

– Владимир Александрович! – произнес швейцар. – Как ваше самочувствие?

– Михалыч, – сдавленным голосом произнес я. – Там на моем столе остатки джина. Принеси, пожалуйста.

– Понял, – ответил сантехник, и через несколько секунд стакан был уже у меня в руках.

Я разом выпил его содержимое и почувствовал себя значительно лучше. Порция адреналина влилась в кровь, и я уже осмысленным взглядом оглядел окружавшую нас толпу людей и скомандовал:

– Так, Арнольдович! Толпу – рассеять, посторонних – удалить! Михалыч! Пациента поднять и ко мне в кабинет!

Я глянул на официантку, которая испуганно смотрела на меня, прижав к груди поднос.

– Официантку тоже ко мне в кабинет.

И добавил:

– И чтобы через пять минут здесь был полный порядок.

Видимо, в моем голосе было нечто такое, что заставило всех повиноваться, так как Арнольдович, отпрянув от меня, танком устремился в толпу, и через несколько минут люди рассеялись по столикам или покинули ресторан. Михалыч водрузил на свое плечо постанывающего лысого и поволок его к выходу.

– Ну, а ты что стоишь? – прикрикнул я на Лену, которая стояла в прежней позе. – Четвертый этаж, сорок четвертая комната, быстро!

«Ну и дела творятся в этой гостинице!» – подумал я про себя. Без поллитры точно не разберешься. Последняя мысль мне показалась настолько удачной и своевременной, что я отправился в бар за спиртным.

Поздоровавшись с Юрой, я категорически за-явил, что приказ директора на меня не распространяется и что об этом он может проконсультироваться у Челобанова лично. Я купил бутылку шотландского виски и отправился к себе.

Поднявшись, я обнаружил, что сантехник вместе с горничной уже уложили клиента на мою кровать, а официантка с прежним испуганным видом сидела в углу, положив поднос на колени.

Бросив на нее взгляд, я поставил виски на стол и отправился в спальню.

– Всем немедленно покинуть помещение, – командным голосом сказал я.

Сантехник и горничная тут же выполнили приказание и исчезли в большой комнате. Я же осмотрел голову лысого и обработал ее имевшимися у меня подручными средствами. Помазал йодом место, куда приземлился поднос, налепил пластырь и оставил пациента в покое.

Войдя в большую комнату, я обнаружил, что Михалыч, сидя за столом, любовно вертит в руках бутылку виски. Я тут же отнял у него бутылку и поставил ее в шкаф. Михалыч насупился.

– Пациент в тяжелом состоянии, возможно, при смерти, ему необходим покой и тишина. Ты, Михалыч и вы, Раиса Ивановна, покиньте помещение. А вы, – обратился я к официантке, – останьтесь. Мне необходимо с вами поговорить.

Как только сантехник и горничная покинули помещение, я сел за стол и пригласил устраиваться перед собой Лену.

– Я сделал все возможное для сохранения жизни и здоровья пациента, – сказал я, – но должен знать причину конфликта.

Логика этого утверждения была несколько своеобразна, но в силу своей эмоциональной возбужденности блондинка проглотила его.

– А что мне говорить-то? – прикладывая платочек к лицу, проговорила она.