23000   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

– На! – в секунду покрасневший от волнения лейтенант метил в шею, а всадил лезвие в плечо увернувшегося Трыв, но тут же меткая пуля, выпущенная Мэрог из окна «мерседеса», прошила полноватому лейтенанту голову. Сержант открыл шквальный огонь. Пули задели Трыв, срикошетили от бронированного «мерседеса». Дор, открыв багажную дверь внедорожника, дал длинную очередь по «тойоте». Брызнуло лобовое стекло, прошитый пулями лейтенант повалился. Из вильнувшего серебристого джипа высунулся «Калашников» со снаряженным подствольником. Подствольник выстрелил по синему внедорожнику. Взрыв разнес машину, отшвырнул отбегающего Дор. Опустив стекло задней двери, Обу дал длинную очередь по джипу. Джип врезался в «газель», из его разлетающихся окон стали стрелять. Несколько машин в левом ряду автотрассы столкнулись, одна загорелась. Обу, Мэрог из окон «мерседеса» и поднявшийся на дороге Дор открыли стрельбу по джипу. Молоковоз на большой скорости стал тормозить, объезжая загоревшиеся машины, но шальная пуля попала в горло водителю. Молоковоз вильнул вправо и врезался в черный «мерседес». Желтая цистерна с синей надписью «Молоко» стала сминаться и треснула. Молоко хлынуло в кабину «мерседеса» через открытые окна. Захлебываясь молоком, Обу и Мэрог стали вытаскивать из машины чемодан с мальчиком. Обу был ранен в шею и стремительно терял силы. Молоко моментально заполнило машину, Мэрог нащупал ручку задней двери, открыл и вместе с чемоданом вывалился на дорогу. Обу захлебнулся молоком и остался в машине. Молоко хлестало на асфальт из открытой задней двери «мерседеса». Мэрог схватил чемодан, присел, оглядываясь. Движение на МКАД прекратилось. Две машины и взорванный внедорожник горели. В серебристом джипе никто не подавал признаков жизни. От горящего внедорожника к Мэрог шел, пошатываясь, Дор. Он был сильно покалечен взрывом и делал свои последние шаги по земле, сжимая правой рукой автомат, а левой придерживая кишки, готовые вывалиться из разорванного живота. Окровавленное и обожженное лицо его было неузнаваемо.

– Собери Круг Силы... – прохрипел Дор и рухнул.

Его кровь смешалась с молоком.

Мэрог вздрогнул всем телом, скрипнул зубами, подхватил автомат, выпавший из окровавленной руки Дор, поднял чемодан, перемахнул металлический бортик ограждения и, разбрызгивая молочные капли, кинулся в кювет, а из него по траве и кустам – к маячащим неподалеку многоэтажкам Теплого Стана.

Из стоящих машин высунулись осмелевшие люди:

– Вон, вон он!

– Задержите его, мужчины!

– Ты куда, сука, а ну стой!

– Какой ужас!

– Никита, звони в милицию!

– Так он же сам – мент! Оборотень, блядь!

– Держи гада!

– Да здесь же пост ГАИ – рукой подать!

– Они слышали стрельбу, уже едут, наверно!

Многие звонили по мобильным телефонам.

Мэрог пробежал через кусты, миновал гаражи и оказался на улице Генерала Тюленева. В этот воскресный день улица была полупустой, редкие машины проезжали по ней. Прохожих тоже было мало. В основном они не шли, а стояли, прислушиваясь к происходящему на кольцевой. Встав за серебристым гаражом-«ракушкой», Мэрог поставил чемодан на землю, вытер мокрое от молока лицо и огляделся. Три женщины у подъезда дома оживленно переговаривались, пытаясь сквозь деревья и кусты разглядеть то, что творится на окружной. Группа подростков выскочила из другого подъезда и побежала в ту сторону. Там послышался глухой взрыв – видимо, взорвался бензобак горящей машины. Проезжающая мимо зеленая «дэу-нексия» остановилась. Худощавый, хмурый и сутулый водитель с сигаретой в губах вышел, приподнялся на цыпочках и посмотрел в сторону кольцевой.

– Чего там за херня? – громко спросил он у улицы.