Беда преследует меня   ::   Макдональд Росс

Желтая гирлянда придала ее глазам яркую голубизну васильков. Ее волосы блестели и благоухали, от полотняного костюма пахло свежестью.

Взгляд черных глаз Сью Шолто ушел в себя, точно девушка разглядывала что-то скрывающееся за закрытыми занавесками ее сознания.

— Мы говорили о том, сможет ли враг передать секретную информацию с этих островов. — Она выговорила это с кажущимся трудом.

— Думаю, для этого можно отправить письмо в нейтральную страну, — высказала предположение Мэри. — Конечно, пользуясь шифром. Вы знаете, как это делается: "Дядя Гарри простудился", что означает: "У американцев в Перл-Харборе появился новый линкор".

— Это все устарело, — заметил я. — Не забывайте, у нас довольно эффективная цензура.

Эрик задумчиво произнес:

— Интересно, сможет ли небольшая лодка подплыть к японской подлодке?

— Исключается, — отрезал я. — Вы лучше меня знаете, какие здесь установлены ограничения на прогулки на лодках.

Мутноватые зеленые глаза Хэлфорда внимательно наблюдали за нами. Он опустил свои толстые ладони на стол со шлепком, звук которого дернул мои нервы. У него было выражение человека, умеющего взять ситуацию в руки, а потом вернуть ее первоначальным владельцам в качестве личного подарка.

— Не ведем ли мы себя несколько неосторожно? — произнес он напористо. — Тем более что в Перл-Харборе подмечена утечка информации.

— Наблюдается утечка? — по-дурацки переспросил я.

— Мужики, вы служите в военно-морском флоте. Я думал, что вы знаете об этом. Сотрудники службы общественных связей и цензуры без устали вдалбливают нам, корреспондентам: гражданские лица не должны знать то, что известно на военно-морском флоте. Я никогда и не считал, что дело может обстоять иначе.

— Откуда у вас такая информация? — спросил я.

— У меня есть свои источники. Я знаю многое такое, о чем не могу напечатать. Ради Бога, не распускайте языки насчет того, что я вам сказал.

— Мой-то язык на привязи. А вот ваш язычок не очень-то контролируется.

Он вспыхнул, загар скрыл волну краски, которая поднялась от шеи к челюстям и припухшим скулам, но лицо заметно потемнело, контрастируя с желтой гирляндой. Я принялся размышлять, не придется ли мне съездить ему по морде. Год на передовых позициях обостряет бойцовские инстинкты и пробуждает желание врезать тому, кто не нравится. Но Хэлфорд ограничился словами:

— Думаю, я не первый проявил неосторожность.

— Черт, какая неосторожность! — воскликнул Эрик. — Мы рассуждали предположительно.

— Может быть, мы и продолжим этот разговор в условном виде, — произнесла Сью тоном маленькой девочки. — Когда мы говорили об этом условно, в воздухе не было такой напряженности.

— Давайте будем считать это сплетней, — предложил я. — Вполне может случиться, что мистер Хэлфорд не знает, о чем он говорит.

Хэлфорд метнул в меня недоброжелательный взгляд. Но если бы он ввязался в спор, то ему пришлось бы признать, что он допустил основательный промах. Он благоразумно предпочел не спорить.

— Здесь становится очень многолюдно, — весело пропела Мэри. — Наверху уже подают ужин. Я умираю с голоду.

Мы решили поужинать. Я прихватил с собой одну из бутылок, которую мы уже опорожнили на две трети. Возле ступенек на втором этаже стоял администратор в пыльном смокинге, как охранник в униформе. На его желтоватом лице застыла заученная приветливая улыбка.

— Пожалуйста, не несите бутылку так открыто, сэр, — посоветовал он мне. — Уже седьмой час, и нам бы не хотелось неприятностей.

— Ладно, мы ее во что-нибудь закутаем.

— Дайте ее мне, — сказала Мэри и положила бутылку в свою большую соломенную сумку. Сью взяла бутылку Эрика.

Мы облюбовали пустой столик на веранде с противоположной от улицы стороны. Море оттуда еле виднелось.