33 марта, 2005 год   ::   Мелентьев Виталий Григорьевич

- Тогда так. Ты берешь топорик и спички. Я возьму лопату и немного керосину, чтобы разжечь костер и растопить мерзлоту. Нужно взять хлеба и консервов. - Консервы я возьму, - решил Саша. - У нас есть. Когда собираемся? - В восемь утра ты зайдешь за мной. - Почему я - за тобой? - Ну, видишь ли... мама... - Ага, ну понятно. Значит, все? - Все! И будь спокоен - мамонтов зуб у нас будет! - Конечно, - почему-то не совсем уверенно сказал Саша.

Глава вторая

ПЕЧАЛЬНОЕ НАЧАЛО

Всякую маму надо знать. Свою маму Вася Голубев знал очень хорошо. Когда он сказал, что собирается на дальние разрезы, она возмутилась: - Это что еще за глупости? Мороз под тридцать, вот-вот начнутся весенние метели, а он собрался в сопки! Никуда я тебя не пущу! Вася вздохнул, отвел в сторону свой совершенно чистые, безгрешные глаза и сокрушенно сказал: - Вот всегда так: одному нельзя. Договоришься с Сашкой - опять нельзя. Сиди дома, а все ребята уходят на лыжах. Он повернулся и пошел к своей кровати, стараясь идти как можно расслабленнее, слегка подрагивая плечами. Могло даже показаться, что он плачет. Мама сейчас же спросила: - Ты собираешься с Сашей Мыльниковым? - Конечно! Мама ушла, и Вася немедленно юркнул в кладовую. Здесь он нашел пустую бутылку, поднатужился и приподнял бидон. Подумав, он опустил бидон, сделал из бумаги воронку - такую, какую делали на уроках физики, - и через нее налил керосин. Бутылку он поставил у двери. Потом открыл шкаф, вынул буханку хлеба, отрезал половину и, завернув в газету, тоже положил у двери под старым пальто. Только после этого он прошел за свой столик и раскрыл тетрадь и учебник. В эту минуту вошла мама. - Ну хорошо, - сказала она уже поспокойней. - Я разрешаю тебе идти на лыжную прогулку, но ты должен сегодня же сделать все уроки и дать мне честное пионерское слово, что не будешь задерживаться. Вася был совершенно спокоен - он знал, что иначе быть не может, и поэтому не очень обрадовался маминым словам. - Ты же видишь - я уже учу, - даже как будто недовольно ответил он и добавил: - Честное пионерское, я не буду задерживаться. Он выучил уроки, приготовил лыжи и рюкзак, проверил одежду: на шубе не хватало пуговицы. Очень хотелось спать, но Вася заставил себя пришить пуговицу: всякий уважающий себя спортсмен, а тем более путешественник обязан уметь все делать сам. Папа всегда говорит: лучше сделать все дома, чем потом мучиться в дороге. Заснул он гораздо позже обычного и утром едва поднялся. Спросонья пошел зачем-то в кабинет отца, потом вернулся и едва сообразил, что и как нужно надеть. Вася умылся, и постепенно сон стал проходить. Он позавтракал, положил в рюкзак приготовленный матерью бутерброд, надел шубу. Едва часы пробили восемь, в дверь постучали, и в коридор вошел снаряженный в дальнюю экспедицию Саша Мыльников. Опасаясь, как бы мама не передумала, Вася юркнул за дверь, но сейчас же вспомнил, что керосин и хлеб он забыл. Саша насмешливо выслушал товарища: - Растеряха! Подожди. Он спокойно вошел в коридор, взял из-под пальто бутылку и хлеб и вышел. - Тоже мне, придумал - прятать хлеб рядом с керосином! Никогда как следует не подумаешь! Ты и по алгебре поэтому отстаешь - не умеешь думать. На улицах еще горели фонари, но туман исчезал. На востоке небо уже тронул рассвет, и оно чуть-чуть зазеленело. Ветер обжигал морозом лица. По снегу прокатился язычок поземки. Мальчики стали на лыжи и быстро, по уже проложенным лыжням, прошли еще пустынные улицы города. Справа остались сияющие в темноте корпуса рудника и обогатительной фабрики. Слева холодным синеватым светом лучились скаты стеклянной крыши - огромной теплицы. К ней от фабрики тянулся теплопровод. Снег над ним вытаял, и темная земля курчавилась легким парком, кое-где виднелись темно-зеленые стрелки травы.