Bal Macabre :: Майринк Густав
Страница: 2 из 3 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ....в доме том темно и пусто, 12.08.10 - 12:38 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Да, да, да, Клара, ты без обмана, — пронзительно выводят рефрен скрипки и вновь погружают мое сознание в глубокую ночь. Стоит закрыть глаза, и кажется, что лежишь на толстом черном бархатном ковре, на котором там и сям тлеют алые рубины цветов. «Надо бы перекусить, – доносится до меня. – Что-что?.. Икра? Чепуха. Принесите-ка мне… да – принесите-ка мне маринованные грибы». И мы едим маринованные грибы, которые вместе с какой-то пряной травой плавают в светлом, насыщенном волокнами рассоле. Да, да, да, Клара, ты – не отрава. Трала, трала, трала, тра-лалала-ла. За нашим столом вдруг оказывается странный акробат в болтающемся трико и справа от него какой-то горбун в маске и в белом льняном парике. Рядом – незнакомая женщина; и все смеются. Вот только как он сюда проник – с этими? Я оборачиваюсь: кроме нашей компании в зале никого. «Ерунда, – думаю я себе, – ерунда!» Стол, за которым мы сидим, очень длинный, и большая часть скатерти, свободная от тарелок и бокалов, белоснежно искрится. – Мсье Фаллоид, станцуйте же нам, – кто-то из господ похлопал акробата по плечу. «Уже без церемоний, – грезил я, – ви… видимо, он давно сидит здесь, этот… этот… это трико». И я смотрю на горбуна, и наши взгляды встречаются. Белая лакированная маска и поблекший светло-зеленый камзол, сильно изорванный, весь в заплатах. Оборванец! Его смех напоминает звук какой-то жуткой трещотки. «Crotalus! Crotalus horridus!» [1] – всплывает слово из школьной поры; я уже забыл, что оно означает, однако, прошептав его, содрогнулся. Рука юной кокотки уже под столом, на моем колене. Я перехватываю ее. – Меня зовут Альбина Вератрина, – прошептала девица запинаясь, словно посвящая меня в тайну. Она придвинулась вплотную, и я смутно припомнил бокал с шампанским, вылитый мне на манжеты. Ее платье источало такой пряный запах, что я с трудом сдерживался, чтобы не чихнуть. – В общем-то, ее зовут Жермэ – фрейлейн Жермэ, да будет вам известно, – громко сказал доктор Циттербайн. Акробат хохотнул, посмотрел на нее и, словно извиняясь, пожал плечами. Глядя на него, я не мог сдержать отвращения: с его шеи свисали бледные складки омертвелой кожи – что-то похожее на зоб индюка, только на манер жабо. Он был хил и узкогруд, и трико цвета сырого мяса болталось на нем сверху донизу. Голову покрывала плоская зеленоватая панама, крапленная мушками белых пуговок. Он танцевал с какой-то девицей, шею которой обвивала цепочка из ягод в крапинку. Новые девицы? Откуда? Я вопросительно посмотрел на лорда Хоуплеса. – Это Игнация – моя сестра, – сказала Альбина Вератрина и, подмигнув мне, истерически захохотала. Потом ни с того ни с сего показана язык, и я с ужасом увидел, что он разделен надвое длинной запекшейся бороздой красного цвета. Как при интоксикации, подумал я, откуда у нее эта красная бороздка?.. Как при интоксикации. Тут как-то исподтишка ввернулся расхристанный мотивчик: Да, да, да, Клара, ты – не отрава; и я с закрытыми глазами видел, как дергаются в такт головы… Как при интоксикации, грезил я и вдруг очнулся в ознобе: горбун в зеленом залатанном камзоле сдергивал с сидящей у него на коленях проститутки платье; судорожные марионеточные движения его рук напоминали пляску св. Витта под рваный ритм неслышной какофонии. Потом доктор Циттербайн с трудом поднялся и расстегнул ей бретельки. – Между секундой и секундой пролегает граница, которая не во времени – она лишь подразумевается. Это такие ячейки, как на сетях, – слышу я горбуна. – Но сосчитать все ячейки – это еще не время, и все же мы отсчитываем их – одна, другая, третья, четвертая… Но если мы живем на такой границе и забываем и минуты, и секунды и ничего больше не знаем – значит, мы умерли и живем смертью. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|